Агуров Евгений Николаевич Версия от 17:50, 5 февраля 2017; Sibor (обсуждение | вклад) (Новая страница: «===''Продолжение следует...''=== ==<center>Агуров Евгений Николаевич <br>Артист и Режиссёр Театра…»)
Продолжение следует...[править]
Агуров Евгений Николаевич
Артист и Режиссёр Театра Драмы, Педагог. [править]
Артист и Режиссёр Театра Драмы, Педагог.
Агуров Николай Николаевич (родился в Баку в 1866 г., дворянского происхождения, СС на 1914 г.) был женат на графине Новосельской Антонине Николаевне (из орловской губернии).
В семье было трое детей.
Евгений родился 10 ноября 1898 года в Москве.
Его старшая сестра Валентина - в 1896 г.,
а младший брат Николай — в 1902 г.
Отец служил по финансовой части, мать занималась семьей и воспитанием детей.
В 1902 году отец служил податным инспектором в казенной палате Курской губернии.
В 1905 году семья Агуровых переезжает в Тифлис.
Отец служил в канцелярии Наместника Е.И.В на Кавказе - в 1913-1915 г.г. занимал должность вице-директора канцелярии.
Детство младших Агуровых фактически прошло на Кавказе.
В 1908 году Евгений поступил на учебу в 1-ю Тифлисскую мужскую гимназию.
В 1915 году отец по службе был переведен в Эривань - был управляющим Эриванской казенной палаты.
Вся семья переехала вместе с ним.
Эриванскую мужскую гимназию Евгений закончил в 1916 году.
После окончания гимназии работал:
1916-1917 — писарь Эриванской казенной палаты;
1917-1918 — писарь Тифлисского казначейства;
1918 — делопроизводитель канцелярии податного инспетора в Елизаветполе;
1918-1919 — писарь Бакинской казенной палаты.
В 1918 году семья Агуровых переехала в Баку.
Николай Николаевич Агуров в Баку получил должность заведывающего отделом казначейства на правах директора канцелярии Министерства финансов Азербайджанской Демократической Республики.
Семья проживала по адресу ул. Гимназическая, дом Тагиева (кварт. тел. 29-43, служ. тел. 55-67).
В феврале 1919 года в Махачкале Евгений был мобилизован в Белую Армию (помощник шофера автомобильного дивизиона).
В марте 1919 года заболел сыпным тифом.
В январе 1920 года, ввиду развала фронта Белой Армии, уехал в Баку. За время нахождения на военной службе участия в боевых действиях не принимал.
Всем детям Агуровых было присуще стремление к драматическому искусству, все трое с юности увлекались театром и играли в любительских спектаклях.
Все в 1920-х годах учились в бакинской театральной студии. Все мечтали стать профессиональными актерами.
"Свою раннюю любовь к театру Евгений Николаевич делил между драмой и оперой. В Тифлисе была первоклассная опера с великолепным хором, оркестром, прекрасными дирижерами, сильным балетом, не говоря уже об именитых солистах и репертуаре, достойном их дарования. Все сезоны театр работал на аншлагах.
— Главное удовольствие я испытывал от актеров, от того, как легко преодолевали они самые трудные пассажи, легко брали высокие ноты, — вспоминал Евгений Николаевич. — Словом, поначалу меня больше увлекала техника исполнения, волнение же я испытывал редко.
Но с приездом на гастроли в Тифлис Ф. Шаляпина вкусы юного Агурова стали меняться. Шаляпин произвел на него ошеломляющее впечатление. Сила воздействия его была такова, что из зрителя Агуров стал соучастником происходящего.
— Есть такое выражение — «зашевелились волосы на голове». Это я буквально испытал на себе, когда слушал, как Шаляпин пел «Старого капрала» Даргомыжского, — рассказывал Евгений Николаевич. — Поговаривали, что якобы голос его не был силен, не знаю... Своим голосом он заполнял весь зал. Причем, слушая его, я ощущал, что поет он для меня одного, словно ведет со мной интимный разговор. Пел он без всякого напряжения, поразительно легко, свободно, создавая при этом образы необычайной силы.
Агуров считал, что грамзаписи дают приблизительное представление обо всем великолепии дарования певца. При прослушивании записей своего кумира ему казалось иногда, что певец любуется своим голосом, мастерством, что напрочь отсутствовало при живом исполнении. Евгений Николаевич как-то высказал предположение, что, очевидно, Шаляпин не любил записываться. Ему нужно было общение со зрителем, присутствие которого вдохновляло его на творчество.
Шаляпин заставил Агурова иначе посмотреть на профессию оперного певца. То же самое произошло и в балете. Ему посчастливилось видеть на сцене великолепных танцовщиц и танцовщиков, но если раньше он любовался только техникой исполнения, то, увидев Гельцер в «Корсаре», стал воспринимать танец иначе. Очевидно, техника балерины была настолько совершенной, что не замечалась зрителем. Гельцер жила в танце. Танец для нее становился совершенной формой, через которую выражалось содержание, являясь мыслью, чувством, побуждением создаваемого ею художественного образа.
Это Агуров хорошо понимал уже в зрелом возрасте, когда делился с нами своими воспоминаниями, а в юности, не рассуждая, просто получал подлинное наслаждение от новых впечатлений.
Так формировались его вкусы, зрело решение посвятить себя искусству. Этому выбору способствовали и события 1917 года. Агуров из тех дворянских детей, что после Октябрьской революции и Гражданской войны нашли в театре применение своим изысканным манерам и непролетарскому интеллекту.» (Из книги Сергея Гамова "Перешагнув судьбы экватор".)
Первым на профессиональную сцену ступил Евгений.
Во время учебы в Бакинской театральной студии под руководством артиста С. Воронова в марте 1920 года он был принят в труппу Бакинского русского драматического театра, возглавляемого А.В. Полонским.
Март-сентябрь 1920 года - учился в театральной студии и служил на театре.
В апреле 1920 года власть в Баку сменилась, а вместе с нею появились Чрезвычайная Комиссия (ЧК) и "красный террор".
Непреложный факт - любая смена власти влечёт за собой репрессии разной степени жестокости.
Судьба отнеслась к Евгению Агурову милостиво — его не расстреляли, не посадили в тюрьму, не сослали в "трудовой" (концентрационный) лагерь на острове Нарген.
Т.к. он не имел конкретной вины перед новой властью (был в Белой Армии, но в боях не участвовал), то был просто интернирован как потенциально опасный, по классовому признаку.
В связи с прошлой службой в Белой армии он был арестован и отправлен на фильтрацию в Рязань.
- "Заключенные военнопленные, 1920–1921 гг. [1]
Агуров Евгений Николаевич, 21 год, сын чиновника г. Москвы, в войну не служил, юнкер Тифлисского военного училища, в Белой армии – в Уральской армии по мобилизации, шофер-пулеметчик (в чине прапорщика), после эвакуации в Баку – самодеятельный артист Бакинского театра Драмы, "за сотрудничество"." - "Список профессиональных артистов – бывших офицеров Белой армии, находящихся в заключении в Ряжском [1] концлагере (их заявление с просьбой использовать по профессии – прим.) [2]
1.Иванов Вячеслав Васильевич
2.Куренной-Даминский (?) Владимир Николаевич
3.Нестеров-Олигин (?) Иван Иванович
4.Ходский –Новый Виктор Васильевич
5.Тимошенко-Светлов Митрофан Алексеевич
6.Агуров Евгений Николаевич
7.Драгоев Сергей Николаевич
8.Бакулин-Донский Иван Георгиевич
9.Лозовой-Славянов Алексей Емельянович (дирижер, при нем хор в 20 чел., именного списка нет – прим.)" - Распоряжением Начальника Ряжского концлагеря Евгению Агурову в 1920-1921 г.г. было разрешено работать артистом и педагогом Ряжского театра при клубе им. В.И. Ленина, а в 1921- 1922 г.г. — артистом Рязанского советского театра.
После освобождения Евгений уехал в Москву и работал в театрах:
в сезон 1922/1923 г.г. — артист Московского драматического театра в Сокольниках;
в сезон 1923/1924 г.г. - артист Московского театра им Карла Либкнехта;
в сезон 1924/1925 г.г. — артист Сретенского драматического театра.
"Творчество театрального артиста сиюминутно, но оно остается в памяти зрителей, в театральных программках, рецензиях, фотографиях. У Евгения Николаевича подобных реликвий было множество, но и они, как оказалось, лишь некоторая часть того, что удалось сохранить, пройдя через все мытарства...
Москва двадцатых... В 1922—1925 годах Евгений Николаевич работает актером в Сокольническом драматическом театре (бывшем «Тиволи»), в Московском театре имени Карла Либкнехта (Ермаковский народный дом), в Сретенском общедоступном драматическом театре (Сретенка, 26), об открытии сезона в котором писалось: «...Труппа значительно пополнена и усилена. Приглашены С. В. Неволина, М. М. Сарнецкая, П. В. Брянский, Е. Н. Агуров".
(Из книги Сергея Гамова "Перешагнув судьбы экватор".)
30 декабря 1925 года в 21 час 30 мин в Баку скончался отец Николай Николаевич Агуров.
В 1925 - 1928 г.г. Евгений Агуров — артист Бакинского рабочего театра.
"Помню пожелтевшую от времени вырезку (еще с «ятями») — рецензию на один из спектаклей Бакинского рабочего театра (БРТ): "Актеры, как говорят, были в ударе. Особенно это относится к Снежиной, Раневской, Агурову".
Надпись под фотографией молодого Агурова: "Премьера в БРТ. К. Тренев. «Любовь Яровая»...
Яровой — Е. Агуров, постановка В. Федорова». (Того самого Федорова, ученика В. Э. Мейерхольда.)
Рецензия на общественно-бытовое обозрение Типота, Гутмана «Спокойно, снимаю»: «...Гротеск, шарж, пародия, трюк, балетный танец, куплет, музыкальный мотив — все это в разных пропорциях сплетается в одно художественное целое, эффект которого несомненен... Хочется особенно выделить Агурова, Раневскую...»
В отзыве на спектакль «Яд» по пьесе А.В. Луначарского газета «Бакинский рабочий» писала:
«...Продуманно передал Ферапонта Агуров и определенно тонко дана Полина Раневской...»
Об этой работе Фаина Георгиевна вспоминала с волнением, как о счастливых днях театральной молодости, восторженно говорила о своем партнере. Как-то она сказала: «Все самое прекрасное в работе в провинции у меня связано с Женей Агуровым».
Однажды Евгений Николаевич получил трогательную открытку от своей давней партнерши, в которой были такие строчки: «...С памятью у меня всегда было плохо, но хорошо помню, что всегда Вас любила...»"
(Из книги Сергея Гамова "Перешагнув судьбы экватор".)
"Среди фотоснимков Раневской (в моем альбоме) и фото моего учителя Евгения Николаевича Агурова - партнёра Фаины Георгиевны по многим спектаклям в Рабочем театре в Баку."
(воспоминания С. Гамова) [3]
Примечания:
- ↑ Ряжск — город (с 1502) в Рязанской области, административный центр Ряжского района. Расположен в 117 км к югу от Рязани на северо-западной окраине Окско-Донской равнины, на высоком и крутом берегу реки Хупта.
