Басины Меир Липа и Кейля - служащие
Статья обсуждается ЗДЕСЬ
Басины Меир Липа и Кейля - служащие[править]
- Бунин:
- Молчат гробницы, мумии и кости —
- Лишь слову жизнь дана.
- Из тьмы веков, на мировом погосте
- Звучат лишь письмена.
- Бунин:
- «Одна из основных задач каждого культурного человека — не дать погибнуть той части истории, которая известна ему и только ему.
- История — это люди, которые ведь жили для чего-то, а не просто были марионетками в чьих-то руках... не должна бессмысленно исчезать ни одна сознательная жизнь,» - профессор Тартуского университета Зара Григорьевна Минц
- «Одна из основных задач каждого культурного человека — не дать погибнуть той части истории, которая известна ему и только ему.
Я бы никогда и не собралась писать о них, если бы вдруг не натолкнулась на нелепость, опубликованную на одном из сайтов в Интернете. Там было написано, что отец их был воеводой. Еврей – воевода, это - из области фантастики.
Отсмеявшись, я решила, что осталась одной из немногих, кто еще может написать правду, а значит и должна это сделать. Для меня она была бабушкой, всегда присутствовавшей в моей жизни.
Он родился в 1890 году. А у нее в паспорте та же дата,(в некоторых справках даже 1891 год) хотя она явно была старше него.
Их отец был водовозом, мать вела дом. Семья была бедная и религиозная, поэтому Кейлю (Клару - как потом называли ее по-русски) в 11 лет отдали учиться в портняжную мастерскую. В результате она отлично шила, но осталась практически без одного глаза, потому что повредила его во время учебы, и образовалось бельмо. Она осталась безграмотной, кое как научилась читать потом в Ликбезе. Но сделала все, от нее зависящее, чтобы брат получил образование.
В 1900 году Меир поступил в четырехклассное русское училище, которое окончил на отлично. В 1905 году в Могилевское ремесленное училище[1]. Сестра отправлял ему все, что зарабатывала. Приезжая домой на каникулы, помогал отцу развозить воду, не отказывался ни от какой работы
В суровую зиму 1908 года Меир простудился и тяжело заболел плевритом. Друзья сообщили семье, и сестра срочно выехала к нему. Жила у чужих людей, ухаживала за ним и старалась ускорить его выздоровление. Два месяца он провел на лечении в больнице.
Несмотря на это, в 1909 году закончил училище успешно со следующими оценками:
Закон божий - 4
Русский язык - 4
Арифметика - 4
Геометрия - 5
Физика - 4
Механика - 4
Технология - 4
История - 5
География - 5
Черчение - 4
Рисование - 4
Слесарно-кузнечное ремесло - 4
и получил звание слесаря.
На обустройство после окончания училища выдавались 25 рублей, которые были использованы для поездки «на кумыс» в Башкирию по рекомендации врачей. Правда Кларе пришлось добавить ему еще 50 рублей, но вернулся он окрепшим.
У нас в семье до самого отъезда хранился специальный краник, приспособленный для питья кумыса из бутылки. Потом его передали в музей вместе с оригинальной настольной лампой под зеленым абажуром, на чугунной стойке которой были изображены фигуры, стремящихся к грамоте людей. До сих пор жалею.
В 1910 году его вызвали на медицинское освидетельствование для призыва на воинскую службу. Брать в армию его не должны были, так как он был единственный сын в семье. Однако от службы через 6 месяцев его освободили по состоянию здоровья.
В 1911 году приехал в Баку и остановился у своего земляка Черномордикова - приказчика мануфактурного магазина. Вначале работал слесарем на Баиловском ледозаводе "Пиккерман и др.", а затем перешел на нефтяные промысла в Сураханах.
В 1912 году он уже вступил в социал-демократическую партию и был членом Баккомитета РСДРП(б) вместе с т.т. Махарадзе и Мамедьяровым. Работал в профсоюзах печатников, портных («Игла») и торгово-промышленных служащих.
Оставить младшего и единственного брата одного в чужом городе старшая и самостоятельная сестра не могла, и в 1912 году она отправилась за ним, прихватив главное богатство – швейную машинку. Поселилась она на Чадровой улице, отдельно от брата, и о его делах ничего не знала.
После Февральской Революции Меир – депутат Баксовета - восстанавливал профсоюз рабочих нефтяной промышленности.
В 1914 году он работал и проживал на Сураханских промыслах, и летом был арестован как один из организаторов стачки бакинских нефтепромышленных рабочих.
В 1916 году Меира выдвинули на пост заведующего кооперативным магазином на улице Чадровой угол Красноводской, но его должны были забрать в армию, и он поступил на работу на завод Котляра, который освобождал от службы в армии, и проработал там до 1917 года.
Так, в начале апреля 1917 года была создана специальная комиссия для организации профессионального союза рабочих нефтяной промышленности и подсобных к ней производств. 14 мая 1917 года состоялось учредительное собрание профсоюза, на котором присутствовало 160 делегатов. Собрание приняло Устав Союза и избрало правление в составе 20 человек. В правление вошли: М. Айдынбеков, И. Фиолетов, М. Басин, М. Варначев, Селим-Хан и др. Председателем Союза был избран И. Фиолетов. К этому времени в Союзе насчитывалось уже около 4 тысяч членов, а к концу 1917 года их число возросло до 29.000 человек. 30 марта 1917 г. избран в состав учредительной комиссии по восстановлению Союза, а 30 мая – членом Президиума правления Союза.
8 июля Басин избран членом БК РСДРП (б) от Чёрного города и в том же месяце, чуть позднее, кандидатом в члены Бюро БК РСДРП (б).
Конференция промыслово-заводских комиссий, объявившая себя 18 сентября постоянно действующим органом бакинского пролетариата, избрала его своим секретарем.
Он был одним из руководителей всеобщей сентябрьской стачки бакинских рабочих.
2 ноября избран членом Исполкома, а вскоре – секретарем Президиума ИК Баксовета. С февраля 1918 г. – секретарь Правления Союза нефтепромысловых рабочих.
В апреле назначен заведующим Рабочей секцией нефтяного отдела Баксовнархоза.
В письме[2] Бакинской городской управы от 10 января 1918г., направленном гр. Басину (впоследствии депутату Бакинского Совета, заведующему Рабочей секцией Бакинского совнархоза), в котором говорится, что Бакинская городская Дума на основании постановления 23 декабря 1917 года приступила к печатанию денежных знаков в Литографии Дагесова и Залинова
по адресу угол Карантинной и Красноводской, а гражданин Басин приглашается для наблюдения за печатанием денежных знаков.
К этому времени жили брат с сестрой, снимая квартиру на Сураханской улице. Каждый раз, когда мы оказывались там, она показывала мне окна этой квартиры, никогда даже не предпринимая попыток зайти туда.
Однажды я уговорила ее, что запишу ее воспоминания, вооружилась карандашом и тетрадкой, но ничего из этого не получилось. Она начала рассказ с того, что однажды к ним пришли с обыском, а Меира не было дома. Она спрятала его бумаги в свою швейную машинку и пристав ничего не нашел. Видимо сама попытка вернуться в то время была трудна для нее, и больше я ничего не услышала. А теперь понимаю, как это было важно.
Она была бундовкой (большинство документов было оставлено мною при отъезде, а там были и членские книжки с отметкой об уплаченных взносах).
Думаю, что и он когда-то начинал там же.
О его принадлежности к партии РСДРП она ничего не знала. Вообще, не разбиралась в политике. Тем более была странной ее принадлежность к «старым большевикам», хотя имеется справка об окончании Курсов. Но разбирая свои записи, я обнаружила, что она рассказывала о вступлении в партию в 1919 году.
Вот как вспоминала о том времени сама Клара:
- В 1919 году я вступила в партию при Союзе швейников. Там проводилась подпольная работа. Собирались мы в тупике на Карантинной улице. Караульные были на улице, и, когда раздавался сигнал об опасности, то на столе появлялись профсоюзные дела.
- На партийные собрания мы часто собирались на квартире у тов. Арушанова, где под видом вечеринки решали важные вопросы.
- Кроме того нас обучали военному делу, для этого мы собирались ночами за Волчьими воротами. Там обучались рабочие дружины для восстановления советской власти.
- В 1919 году я уже не работаю у частных хозяев, а работаю поденно, чтобы только заработать на жизнь, и все время отдаю революционной работе.
- В 1920 году при вступлении в Баку 11-й армии партийная организация создала при Собзе швейников мастерские, которые должны были обмундировать раздетую и босую Красную армию. Рабочие приности кто что мог. Собирали по вещичке – машины, столы, табуретки.
- Расположились мы на Кривой улице между Мясникова и Малыгина (где потом был магазин «Индпошив»). Работать приходилось круглые сутки, часто голодными. Кроить приходилось на полу, так как для всего не хватало места, а имеющиеся столы и стулья отдали швеям.
- По воскресным дням мы устраивали субботники. Помогали восстанавливать разрушенный город.
Эти мастерские легли в основу фабрики им. Володарского. Разрозненные швейные точки стали объединять в одно крупное предприятие, которое разместилось в помещении нынешней фабрики им. Али Байрамова (на улице Гаджибекова около Дома офицеров).
- Работать приходилось в трудных условиях, но работали, напрягая все силы. В голодные годы на фабрике устраивались платные вечера в помощь голодающему крестьянству.
- В 1924 году я была избрана членом райкома. С 1926 по 1939 год я неоднократно избиралась депутатом Баксовета – девятого, одиннадцатого и двенадцатого созывов.
- Будучи членом Баксовета, я проводила большую работу по благоустройству рабочих нашей фабрики, перешедшей в новое помещение. Так наша депутатская группа добилась проведения трамвайной линии, пуска №12 и асфальтирования ближайших улиц, устроили ясли, обеспечили их зимним помещением и дачей.
- В это время мы создали активный и крепкий коллектив.
Русской грамоте Клара выучилась в ликбезе, до конца своих дней писала по-русски как «курица лапой», чаще всего без гласных.
В трагическом 1918 году уехать вместе с братом Клара не смогла, потому что заболела тифом.
В это смутное время ее забрали к себе знакомые, в коммунальной квартире которых на Цициановской (Али Байрамова) улице в доме №19 она и осталась жить на долгие годы.
Как и все, она узнала о гибели брата по слухам, а когда было принято решение о захоронении в Баку, и ее пригласили на так называемое опознание, то она вернулась оттуда совершенно седая от увиденного, и никогда мы не видели ее больше смеющейся. А ей было тогда по официальным данным только 30 лет.
Она заказала себе серебряную брошь-медальон, внутри которой был рыжеватый локон Меира, а сверху его фотография, и ностила ее постоянно. Через много лет в доме отдыха родственников высокопоставленных особ этот медальон был у нее украден, а потом найден раскуроченным, поскольку оказался не золотым, а только с золотым ободком. Фотография и локон были утеряны. Мы сделали новую фотографию и до конца дней эта памятная вещь всегда была с ней.
Никто из семьи никогда не воспринимал Меира сердцем, это был тот, который улица и камень на площади Свободы, куда мы с ней регулярно 20 сентября приносили венок, когда еще и не было официальных помпезных церемоний.
Оставшись одна, Клара сделала все возможное, чтобы в Баку переехали ее племянники, рано осиротевшие дети троюродных брата и сестры Альтшулер, и именно они стали ее семьей и поддержкой.
Отец её умер 29 декабря 1911 года, и мать стала жить у своего брата Алтера. В 1929 году Клара ездила навестить ее, а во время Отечественной войны были уничтожены все родные – Жислины, Альтшулер, Хуторецкие, Вертлиб, Басины, Пригоникер. Она не сразу узнала об этом, но когда в 1948 году через 17 лет отыскался самый младший племянник Вульф (Владимир) Альтшулер, прошедший всю войну и вернувшийся в Чериков, он приехал в Баку и рассказал узнанные подробности гибели огромной семьи, я впервые увидела ее плачущей.
Когда к концу войны вышла на пенсию, то оказалось, что жить практически не на что. Никогда и нигде она не упоминала о брате и ни у кого ничего не просила.
Однажды на улице встретилась с вдовой Ивана Фиолетова, которая поразилась ее изможденному виду. Ольга Ивановна помогла оформить персональную пенсию за брата, а значит и лечение в Лечкомиссии и ежегодное санаторное лечение. А Клара получила возможность делать «денежные подарки» детям пропавшего на фронте племянника. Она помогала всем, кто нуждался в ее поддержке.
Но годы и переживания сделали свое, и в последние годы жизни она с трудом помнила, что и кто ее окружает. Узнавала только племянницу Нину и меня.
А в моей памяти она осталась в ее неизменном легком пальто в черной шляпке из итальянской соломки зимой и в кремовой летом, с плоской сумочкой в руке и в кожаных тапочках без каблучков, которые она называла чувяками и каждое утро старательно протирала тряпочкой.
- ↑ В свое время, первым и наиболее крупным еврейским профессиональным учебным заведением в городе было как раз это Могилевское еврейское ремесленное училище. В 1885 году евреи Могилевской губернии создали кружок для содействия еврейским мальчикам, которые хотели обучаться ремеслам. В 1889 году было утверждено Положение о ремесленном училище при могилевской талмудторе. В 1903 году его преобразовали в самостоятельное учебное заведение, которое содержалось за счет частных пожертвований и субсидий общероссийской еврейской организации — Еврейского колонизационного общества. Ремесленное училище готовило специалистов по обработке металла и дерева, при нем работали курсы для взрослых.
- ↑ приводится в статье Р. Ахмедова
Фотоальбом[править]
Меир с Кларой (во время обучения в училище)
Клара Басина с кузиной Идой Вертлиб
Клара Басина с кузиной Эсфирью (погибла в Катасрофе)
Клара Басина с племянниками
Клара Басина (фото для пропуска на фабрику им. Володарского)
Характеристика Клары для Союза швейников, полученная на фабрике Володарского
Кейля Басина, Гирш Альтшулер и Эсфирь Альтшулер (Канторович). (Баку. 1935)
Клара с родными: Эсфирь и Самуил Канторович, Вартан и Надежда Кочаровы, Нина и Борис Сперанский (Баку. 1946)
Майя Сперанская, Эсфирь Канторович, Клара Басина, Любовь Лихтерова, Рахель Лихтерова, Нина Сперанская (Баку. 1948)
Слева направо: Лиза и Люба Альтшулер (Лихтерова), Клара Басина, Нина Сперанская (Альтшулер), Юрий Смирнов, Майя Сперанская. Сзади стоят: Эсфирь Канторович (Альтшулер), Галина Ивановна Фиолетова, Борис Сперанский (1962)
Оборотная сторона фото Меира 1913 года
Оборотная сторона фото отца
Оборотная сторона фото матери
Оборотная сторона фото Меира 1918 года.
Справка, подтверждающая родство Клары и Меира, чтобы забрать мать в Баку
Заверенная нотариусом копия
Заверенная нотариусом копия
Справка из "Школы старых большевиков" (Баку. 30 мая 1929)
Заверенная нотариусом копия
Свидетельство о смерти Клары Басиной (Баку. 1968)
Баку. Хромолитография. Т-во А.М. Дагесова и П-ки К. Залинова
Татьяна Сперанская - внучатая племянница К. и М.Басиных.
Статья обсуждается ЗДЕСЬ
© Copyright: --I am 01:30, 22 ноября 2010 (UTC) 2010 Свидетельство о публикации №21011200256
