1939 - 2008
Мансур Фахри оглы Векилов родился 7 сентября 1939 года в Баку.
Окончил филологический факультет Азербайджанского государственного университета.
В литературу пришел в 1960-е годы.
Работал в газете “Молодежь Азербайджана”.
В 1963г. стал печататься в журнале “Литературный Азербайджан”. В 1991 году стал главным редактором этого журнала, на этом посту оставался до последних своих дней.
Деятельность Мансура Векилова отмечена орденом “Знак Почета”, в 1999 году он был награждении юбилейной Пушкинской медалью в Москве.
Лауреат международной премии “Хумай”, заслуженный деятель искусств Азербайджана.
Мансур Векилов – автор поэтических сборников на русском языке: “Стихи”, “Плеск весла”, “Последнее признание”, “Сегодня еще не поздно”, “Лирика”, многих других.
Автор стихотворений на азербайджанском языке: “Осенний полет”.
Его стихи переведены на украинский, грузинский, латышский, французский, немецкий, английский.
Блестящий переводчик - перевел на русский язык повести и рассказы азербайджанских писателей Сулеймана Рагимова, Мехти Гусейна, Акрама Айлисли, поэмы и стихи Бахтияра Вагабзаде, Али Керима, Фикрета Годжи, Вагифа Самедоглы. Именно благодаря таким поэтам и переводчикам азербайджанские произведения зазвучали на русском языке.
В октябре 2008 года заслуженный деятель искусств Азербайджана Мансур Векилов скончался после продолжительной болезни.
Источник:
http://ann.az
7 сентября 1939 года родился поэт Мансур Векилов, ему в 2012 году исполнилось бы 73 года.
21 октября 2008 года внезапно и навсегда сердце отказалось биться в его груди.
Обе даты некруглые, вроде нет причины писать. Да, но это только на первый взгляд!
Если же знать все и вдуматься, то есть веские причины вспомнить о поэте, его Слове и о некоторых ярких штрихах к портрету, оставшихся для многих за завесой природной скромности этой талантливой личности.
В самом начале минувшего лета на творческой встрече его блистательной ученицы я услышала фразу: «Хватит! Вы надоели нам со своим Мансуром Векиловым».
Конечно, на этот случай можно было бы не обратить внимания, попросту вычеркнуть из памяти. Я бы так и сделала (мало ли недалеких людей встречается в жизни!), не прозвучи имя Мансура Векилова.
Это имя свято не только для меня, но и для многих других. Не только тому, что долгие годы был главным редактором журнала «Литературный Азербайджан» - печатного органа Союза писателей Азербайджана, но и еще очень эрудированным, грамотным редактором. К тому же он был достойным наставником творческой молодежи, куратором наших первых поэтических альманахов.
Но особенно важно не столько это, а то, что он был, прежде всего, истинным гражданином своей страны и уникально талантливым Поэтом.
«Много званых, да мало призванных», гласит библейская мудрость, с которой трудно поспорить. В наше время поголовной «грамотности» люди с особым рвением берутся за перо, и… пишут, пишут, пишут…
Стремление человека к самовыражению понять несложно, и оно, пожалуй, прекрасно. Но многие ли при этом помнят, что Слово требует к себе внимания. Владение им - это великое искусство, требующее и дара свыше, и долголетнего кропотливого упорства в умении «оседлать Пегаса».
В стихотворении «Точка опоры» Мансура Векилова есть замечательная закваска стиха, которая звучит так:
Точка опоры должна быть, и она есть в любом деле, умении, в любой цели. Воздвигая что-то или запуская спутник, или даже вообще улетая в пространство, не мешало бы знать о точке своей опоры, иначе, по законам физики, любая авантюра рано или поздно рухнет подобно карточному домику, подмяв под себя все усилия и старания стремящегося оседлать неверно избранную цель. И это было бы приемлемым, если человек на пути достижения не наламывал дров.
Стремясь упорно, иной инок может столько всего натворить, что разгребать придется потом целому поколению, а, может случится, что и ни одному, а нескольким поколениям. Не будем наивными, таково человечество! Не скоро оно изменится, не станет праведным и справедливым, это понятно.
А если и были какие-то претензии в этом плане к Мансуру Векилову, как редактору и поэту, исключительно владевшим русской речью, да и родным, азербайджанским языком также, то они, как доказывает время, безосновательны.
Когда ушла из жизни Зарифа ханум Алиева, супруга Гейдара Алиева, к Мансуру Векилову пришел домой народный поэт Азербайджана Бахтияр Вагабзаде и попросил перевести свою поэму, посвященную Зарифе ханум.
За одну ночь Мансур Векилов это сделал, удивив немало всю пишущую братию. Без знания родного языка это было бы невозможным!
Он переводил нашу азербайджанскую классику, Фикрета Годжу, Чингиза Алиоглу, Рамиз Гейдара и современных авторов с родного языка на русский язык столь блестяще, что многие переводы можно считать авторизированным стихом, то есть как бы авторским стихом, при этом он ни на йоту не отступал от текста. Это знают все, и поэтому говорить, что Мансур Векилов писал на русском языке и является русскоязычным поэтом абсолютно беспочвенно.
Мансур Векилов – азербайджанский поэт, работающий в силу сложившихся жизненных обстоятельств на русском языке, причем на таком высоком уровне, что и сложилось у иных, не знавших его, ошибочное мнение.
Язык любой – это такая стихия, что, только погружаясь в нее, можно осознать все подводные рифы, опасности, и силу штормов, натиск ветра, и красоту волнения, и адреналин мечты, бескрайность простора и глубину, голубую глубину на каком-то уровне вдруг становящейся темной, темной до черноты. Эта черная дыра так заманчиво притягивает, что, даже испытывая обычный человеческий страх перед неизведанным, ты стремишься туда с неудержимой силой.
Слово – это магнит, и как точно выразил в своем интервью известный писатель Чингиз Гусейнов, это «величайшая тайна познания не только всего сущего, но и самого себя».
написал в одном из своих стихов Мансур Векилов, открыв им последний прижизненный свой сборник «Стихи разных лет и столетий», вышедший в издательстве «Юрд» в 2007 году.
При жизни у Мансура Векилова вышло восемь поэтических сборников.
Писать он начал рано. Первое стихотворение было написано им в 11 лет. Немногим позже появилась его первая публикация в газете «Молодежь Азербайджана».
В 1958 году впервые подборку стихов молодого поэта печатает «Литературный Азербайджан», который спустя годы он возглавит сам.
А пока учеба на филологическом факультете Азербайджанского (ныне Бакинского) государственного университета. В те годы с ним учились Надежда Исмайлова, Эдуард Тополь, Виталий Вульф, Владимир Кафаров, чьи имена знакомы многим.
Им преподавали известные в республике педадоги. Как-то мы разговорились в его кабинете, и он вспомнил Хадиджу ханум Агаларову, супругу блистательного в свое время бакинского адвоката Солтана Агаларова. На филологическом факультете АГУ она была заведующей кафедрой и отличалась блестящим знанием русского языка.
Он тепло вспоминал годы учебы, капустники, студенческие вечера, стенгазеты, которые выпускал их факультет, первые навыки редакторства, первые публичные читки своих стихов. Вспоминая, он загрустил, что бросилось в глаза, и я перевела тему.
Тогда это был разговор между начинающим автором и главным редактором.
Мансур Векилов, как редактор, был очень демократичным и доступным, но он мог быть и ироничным, а порой, крайне редко, однозначно категоричным.
Чувство слова в нем было развито на высоком интуитивном уровне, он умел смаковать слова, улавливая их бесценное благоухание и обаяние…
«Любование словом – как жасмином в библейском саду», - так было ему знакомо и так определяло его, как и – «любование словом – как подковой на мерзлом пруду», две концепции уложены им в одном его четверостишии.
«Мои немногие прозренья» назвал он одну из глав своего последнего сборника. Его скромность достойна высокого уважения.
В прошлом году мы готовили к изданию книгу памяти, и было первым нашим решением включить в первую часть книги 30-35 лучших, самых выразительных, популярных стихотворений его поэтического наследия. Конечный результат превзошел все разумные пределы: 135 рифмованных стиха и 2 стихотворения в прозе стали просто волевым решением, остановиться. Стихи отбирались тщательно и сложно, данное решение просто оставило за бортом много интересного из творчества поэта. Работа будет продолжена, и обязательно выйдет второй том воспоминаний о любимом поэте.
А пока в процессе работы нарываешься на такие рифы и завалы, что разгребать их приходится невероятными усилиями.
Меня крайне удивило и озадачило, что ни в трехтомной антологии азербайджанской поэзии, изданной на русском языке, что ни в одной хрестоматии по русской литературе для учащихся средних и высших школ, ни в одном учебном пособии по литературе нет его стихов. Более того, на официальном сайте, представляющем визитную карточку культуры и литературы Азербайджана, в разделе «Поэты» не указано имя Мансура Векилова.
Мансур Векилов по природе своей был очень скромным человеком, и в отношении званий и регалий также. Он служил. Служил честно, преданно и ответственно своей стране.
Когда 7 сентября 2011 года в Российском Культурно-информационном Центре проходила презентации книги памяти «Я утонул в двадцатом веке», первый советник Посольства России г-н М.А.Устинов произнес: «Как он патриотичен!».
На стихах Мансура Векилова такие, как «Азиз дияр», «Имя родины», «Гранат», «Звезда», «Мугам», «Каспий», «В Шувелянах», «Азербайджан», «Извинение перед озером Гек-Гель», «Прозрачна ночь», «Маэстро Низами», «Скорбь Хагани», целый цикл стихов о Сергее Есинине, «Перед портретом Вургуна» и других выросло ни одно поколение школьников. И мое поколение тоже! Вкус к поэзии нам прививали и его строки, мы помним о них до сих пор…
Мансур Векилов был скромным, интеллигентным и воспитанным в высоких восточных духовных традициях человеком.
Испокон веков на Востоке поощрялась личная скромность, уравновешенность в выборе способов достижения своих целей, сохранение своего человеческого достоинства, честность и стремление к справедливости. Духовные основы всего этого в истоках всех мировых религий, ведь недаром они берут свое начало именно на Востоке.
Но увы, теперь иные времена, иные нравы. Западная цивилизация наступает на многие наши духовные ценности. Смелость, а не скромность, теперь сестра таланта! «Все течет, все меняется», гласит библейское сказание. У Пророка Сулеймана (Соломона) это было написано на перстне… Мансур Векилов изменить себя бы не смог, скорее всего не захотел!
С другой стороны, можно ли себе представить, что Низами, Физули, Хагани, Насими, Руми, Омар Хайям, Саади, Хафиз занимаются маркетингом своего творчества. Великие строки этих поэтов звучат для нас на всех языках, составляя яркую плеяду восточной поэзии.
Когда-то в одном из интервью Сергея Юрского я прочла:
Возможно! А тогда, думанье азербайджанского самосознания всегда и во все времена шло через Слово, через поэтическое Слово, через изящную словесность.
В основе нашего мугама также лежит Слово. Без поэтического слова нет мугама! Мугам наше видение окружающего мира, его понимание, выраженность красоты и гармонии всего сущего. Это – наши вечные молитвы Всевышнему! Если мы утратим ценность Слова, услышит ли Он нас, станет ли посылать нам свои блага и благословения.
Мы теряли на века слова Низами, и они всплывали из небытия, как непотопляемые великие истины. У нас «украли» поэзию Мирзы Шафи Вазеха, но поэзия скромного учителя тифлисской гимназии к нам вернулась.
Мы лишаем целые поколения современных учащихся вкуса незаурядной, благоухающей поэзии Мансура Векилова, ее литого Слова. Вопрос «зачем?» остается открытым…
Ушел Мансур Векилов. Ушел неожиданно, в преддверье своего 70-летия, которое, мы, конечно же, отметили бы так, как заслуживал этот замечательный поэт, истинный литератор, глубоко порядочный и честный человек. Помимо большого поэтического таланта, тонкого художественного вкуса, Мансур обладал редким для нашего времени даром Редактора, Редактора с большой буквы. Долгие годы возглавляя «Литературный Азербайджан», он ни разу не поступился своими незыблемыми принципами ответственного, объективного и требовательного отношения к тексту. Он мог кого-то любить или не любить, но это не играло никакой роли в его решении публиковать или не публиковать произведение, которое предлагалось журналу. У него был один единственный критерий – достоин ли этот текст быть опубликованным в нашем самом солидном литературном журнале на русском языке. Он был рыцарем Слова, Слова, тоже с большой буквы. Долгие годы нас связывали дружеские отношения. Ведь он был одним из самых заметных представителей нашего поколения – поколения «шестидесятников», которое до сих пор клюют ублюдки разных мастей. Я пишу «клюют», ибо ни разрушать, ни сокрушать, как они говорят «миф шестидесятников», этим завистливым литнеудачникам не по зубам, т.е. не по возможностям, не по способностям, не «по перу» и т.д. Мансур был к тому же достойным представителем славной фамилии Векиловых, давшей Азербайджану немало великих и выдающихся деятелей в разных сферах, внуком одного из первых азербайджанских врачей, получивших медицинское образование. Его дед Мамед Рза основал поликлинику в Баку, почему-то ныне названную не его именем. Отец долгие годы был Министром здравоохранения Азербайджана. Мансур никогда не кичился своей семьей, но всегда гордился ею, и, главное, помня, из какого он рода, неизменно сохранял свое аристократическое достоинство. Среди замечательного поэтического наследия Мансура есть и несколько теплых стихов, посвященных мне, а в одном из них и некое едкое замечание в мой адрес, как человека, якобы терпящего на работе бездельников. Я обиделся на эти строки, но не в моем характере таить обиду, тем более на такого давнего и надежного друга как Мансур, и это ничего не изменило в наших отношениях. Я был тронут его очень добрыми словами обо мне, когда прочел их в книге Людмилы Лавровой «Знакомый незнакомец». И не в качестве ответного жеста, а по естественному побуждению души, собирался написать о его новой книге стихов, и вообще выразить самые искренние чувства, которые всегда испытывал по отношению к нему. Увы, мне приходится писать об этом тогда, когда он этих слов уже не прочтет и не услышит. Впрочем, вопреки скептикам, реалистам, позитивистам, прагматикам и т.д. я верю в Другую жизнь. Я говорю «другую», а не «потустороннюю», ибо неизвестно еще, кто из нас находится по «ту сторону», а кто «по эту». Так вот, исходя из этого убеждения, я верю, что Мансур сейчас все же слышит меня. И потому говорю: Прощай, Мансур. Прощай и здравствуй.
