Георгий Коновалов "Артиллерийские"

Я стал, на целых два слова стал грамотнее. Теперь я знаю что «пост» это не только под «грибком» с винтовкой или автоматом стоять. И «нить» это не нитки на катушке. Ведь это надо же. Это больше, чем у Фимы Собак, с её совершено необыкновенным словом «гомосексуализм». Переплюнул Фимку.

К чему это я...? Ах, да.

Я упомянул как-то о своей коллекции папиросных коробок, и об интересе к ней, тоже коллекционера, академика Евгения Александровича Пахомова. Он даже совет дал о возможности систематизирования моей «коллекции».

«Рыбак рыбака видит издалека» и совсем неважно, что ты коллекционируешь.

Был в моей коллекции один экземпляр, которым я очень гордился. Это папиросы «Артиллерийские». Красота. На тёмном фоне, по диагонали орудийные стволы, с пламенем залпа. И такая строгая надпись «Артиллерийские».

Вот и выстроилась для меня ассоциативная цепочка «Артиллерийские» - День артиллерии - 17 ноября - салют.

Мы жили в переулке, где в каждом доме были люди, так или иначе связанные с морем. Мой сосед, ну назову его, ну хотя бы Вадимом – Вадик для меня.

Отец у него был шкипером на «Водолее». «Водолей» - это судно перевозящее воду. В основном он, не плавал, он ходил. У него был «малый каботаж». Ходил вдоль побережья, снабжал водой посёлки на берегу.

17 ноября, ну если и не холодно, но прохладно.

Вадик предлагает: «Пойдем, на лодке покатаемся, хочешь?» - Ну и кто же откажется, я посмотрю. Конечно, соглашаюсь. Вадик младше меня почти на год, но «старый морской волк». В свои десять он вполне (как сейчас сказали бы) накаченный мальчик. Греблей занимался уже.

Пошли мы на бульвар, на водную станцию «Водник», а была она ниже купальни. Её служебные помещения были прямо под купальней, меж свай. А причал был вдоль верхнего настила самой купальни, но ниже метров эдак на три – четыре. Купальня в это время уже закрыта была – не сезон.

Кивок в сторону будки сторожа: «Он со мной». Десять ступенек вниз, и доски причала. Слева, под купальней, строение и дверь, друг вовнутрь, а я снаружи. Там явно отмечали день артиллерии.

Вадик о чём-то переговорил с главным, и тот отцепил от связки ключик.

- Пошли.

Вдоль причала к привязанным лодкам. Небольшое судёнышко, откуда-то появились вёсла. Отомкнули замок. Спрыгнули в ялик (а, он был яликом). И…погребли. Пытались грести вдвоём, но из этого ничего не получилось. И стал мой друг «единоначальником» на судне.

Сначала отправились к причалам яхт-клуба «Спартак». Ничего интересного. Всё такое же, как и на «Воднике». Решили пойти к купальне. Покрутились между свай, чувство такое, как и в густом лесу, только вода вокруг и сверху вместо неба какой – то потолок.

С мужским отделением знакомы, а вот женское… Интересно, чем оно отличается..?

Да ничем, те же лестницы из кабинок в воду, тот же трамплин, ну всё такое же. Ничего интересного.

Про зеркальную гладь моря и капли, стекающие с весла – промолчу, а вот солнце уже у горизонта и через пять минут его нет, ушло в море. Это значит 17:30 по местному.

Погребли к причалу. Настроение высшее. Голодные, как собаки, нагулялись. Всё хорошо и прекрасно.

Путь к причалу между самим причалом и красавицей яхтой. Сейчас она попала бы в класс «дракон». Большая, одним словом. Стоит спокойно, на двух швартовых. Один конец на пирсе, а другой прикреплён за сваю, посредине моря. Между причалом и яхтой метров, где-то двенадцать будет. Экипаж яхты попадает на судно с помощью перевозчика. «Застрахована» водой.

Ну, вот два три гребка моего «водилы», и мы на берегу. Один гребок, второй.… Сейчас Вадик уберёт весло со стороны причала, левым «отработает», чтоб я мог встать на транец (о, какие морские словечки), выпрыгнуть на причал и подтянуть ялик. Третий…третий…

Движения нет. «Э, зацепились, что ли? Сейчас отцепимся!» Чтой-то у нас ничего не получается. Похоже, зацепились. И, похоже, за швартов яхты.

От капитана предложение - надо с двух сторон вёслами отжать, притопить канат. Сказано…

Сказано-то сказано, но не сделано. Н-и-ч-е-г-о…

Ничего не вышло. Капитан, он на судне главный, - Я сейчас развернусь и мы сойдем! Наверное, гвоздь из киля выскочил, зацепились. - Паники, на вверенном ему судне, никакой.

Пассажир молча переносит тяготы плавания. Наш ялик крутится на месте (это была ошибка). Крутимся снова и снова, отжимаем канат, ну чего только не делаем.… Но не кричим, на помощь не зовём. Герои. Но, что интересно, на берегу, ни какой паники. Во, что значит, уверены в моём капитане.

Сели, мы на банках (это не банки стеклянные и даже не металлические, это скамейки на шлюпке) и тоскуем, но опять же не кричим. Долго ли коротко, но просидели мы до орудийных залпов.

Салют. Пушки, вот они, стоят у военной пристани. Грохот. В другое время радостно было бы, а сейчас…

Вы помните, я отметил время захода солнца, а салют в 21:00. Это была традиция. Отгремел последний залп, сидим не кричим.… Ещё раз герои.

На причале, похоже паника. Фонари, голоса… «Да, где эта…(здесь на нынешнем телевидении писк). Чтоб им…(опять писк)». В дальнейшем только писк. Вот тут мы и отозвались.

Началась спасательная операция. Всё оказалось сложнее, чем мы думали. Нас-то с «потерпевшего» судна сняли, и - «Брысь домой!» Дома паники никакой. Повезло, мои родные знали, что я у Вадика, а его были в полнейшей уверенности, что он у нас.

Вот такая цепочка «Артиллерийские» - день артиллерии -17 ноября – салют.

P.S. Самое интересное то, что не простудились, даже «чиха» не было.