Георгий Коновалов "Навеянное" Версия от 03:13, 29 июня 2014; I am (обсуждение | вклад)
Георгий Коновалов "Навеянное"[править]
Увидел эту фотографию и сразу воспоминания потекли. Соблазнила она нас тогда. Чем уже и не помню. Очень может быть обещала нам показать или Героя Советского союза, а может военную собаку с медалями.
Одним словом, пошли мы с приятелем за ней. Шли по каким-то улочкам, постоянно поворачивая и тогда возникали все новые и новые улицы. Поворачивали до тех пор, пока не увиделось знакомое. Знал я эту улицу, знал я эти места.
Наша соблазнительница вышла из магазина, где вкусно пахло копчёной рыбой и
– Мальчики мне надо здесь остаться, вы дорогу найдёте?
И всё.
Меня дома всегда учили, где бы ты не был двигай в сторону моря, а там ищи бульвар, а там и в Крепость придёшь. Вот вся наука ориентирования в том Баку.
Дошли нормально и никто нас не искал, так что всё обошлось.
На этой улице, во дворе, который своими воротами выходил на Балаханскую (долго, очень долго привыкали к названию Басина) жил хороший товарищ отца. Он бы сапожником и обувь, которую я тогда носил была стачана его руками. Вот из рук его вышли и мои сапожки. Моя гордость. Они были сшиты из тех материалов, которые полагались отцу как военнослужащему. Правда отцу почти ничего не доставалось, всё (или почти всё) шло на меня.
А были на этой улице два базара. Моей тётушке иногда по неизвестным причинам вдруг надо было съездить именно на один из них. Трамваем почти не пользовались, вот и шли по хорошо знакомым мне улицам. Эти базары были похожи друг на друга как близнецы братья.
Оба базара имели входы (а может выходы) на Балаханскую, а другими своими входами выходили на параллельные улицы. Один на Камо, а другой на Дмитрова. Вот у того выхода, который на Дмитрова интересно было – там был автовокзал. Приезжали автобусы и люди высаживались и растекались по городу. Очень многие тут же ныряли в ворота базарные. И, наверное, поэтому любила моя тётушка эти базары.
А в моей жизни наступил момент проводов девушки. Да и какие могли быть проводы если было дозволено от сих и до сих. От «сабунчинки» и до скверика на «шемахинке».
Шли большой компанией. Наши девушки жили в одном дворе и учились в одной школе.
Хватит, довольно о себе – ведь о улице рассказываю.
Потом семь лет каждодневных походов на Балаханскую. Вообще-то не семь, а десять, но первые три это участие в строительстве здания института. Зато потом наступили времена плотного знакомства с этой улицей и прилегающими территориями.
Она оставалась почти такой же. Жила своей жизнью, с трамвайными звонками и сутолокой вокзальной.
Встало наше здание института на месте одного из базаров. И кинулись тогда толпы приезжих считая его магазином. Не могут же просто так быть такие вот витрины. Вот и штурмовали его. Но стойко держала оборону охрана во главе с директором института. Иногда дружинников институтских привлекали к обороне.
Знакомился с окружением институтским, с улицами его. Каждый день идя на работу менял маршрут, проходил то по Малой Морской, а то и вовсе на Дарвина забредал. А выходя с работы, почти каждый день проходил мимо табачной фабрики с её экзотическими запахами.
Выгружались грузовики, сбрасывались тюки с импортными надписями, сталкивались тюки в подвалы, но оставался запах. Ни с чем не сравнимый запах.
Менялась улица, шли под снос одноэтажки. На месте их пристроился к нашему институту корпус «Промпроекта», с одной стороны, а позже на месте школы начал пристраиваться «Сельхопроект». В первоначальных планах все три организации были единым целым не только по фасадам, но и внутри. Длинные коридоры должны были стать объединяющими. Но кто из начальников позволит чтоб на его территорию забредал посторонний.
Потом дошла очередь и до самой табачной фабрики – снесли её. На её месте долго-долго был котлован, заполненный зелёной водой, которую каждое утро откачивали, а за ночь она появлялась вновь. И так без конца.
Давным-давно перебрался автовокзал поближе к краю города, к стадиону «Спартак».
Начали разрушать и дома на противоположной стороне улицы, выкорчёвывались прекрасные тополя, выросшие за это время. Исчез с улицы трамвай, подошла и моя очередь покинуть, уйти из института.
Но улица всё не отпускала меня. Новое место работы было рядом с этой улицей, да и потом работая совсем в другом месте и далеко от неё, два раза в году проходил в колоннах, демонстрируя свою солидарность. Место сбора было почти на Басина.
Но уже она была совсем другая с театром на одном конце, но по-прежнему с одноэтажками на другом. А сейчас так она вообще другой стала и обзавелась даже «зимним бульваром».
А мне мила все та же Балаханская-Басина. С её толчеёй и трамвайными звонками.
