Иоффе Адольф Абрамович - дипломат, советский партийный и государственный деятель Версия от 21:29, 9 января 2012; I am (обсуждение | вклад)
Иоффе Адольф Абрамович - дипломат, советский партийный и государственный деятель[править]
1882 - 1927
А.А. Иоффе родился 10 октября (22 октября) 1882 г. в семье богатого еврейского купца в Симферополе.
Участвовал в кружке революционной еврейской молодёжи.
Окончив гимназию, в 1903-1904 учился на медицинском факультете Берлинского университета.
В 1904 году примкнул к РСДРП и по поручению ЦК РСДРП поехал в Баку с транспортом нелегальной партийной литературы и для пропагандистской работы.
В Баку работал в большевистской организации, но в том же году, скрываясь от арестов, должен был покинуть Закавказье и был отправлен в Москву для той же пропагандистской работы.
Участвовал в революционных событиях 1905 года в различных городах России, на 4-м (Стокгольмском) съезде РСДРП назначен членом Заграничного бюро ЦК РСДРП.
В 1906 году выслан в Сибирь, бежал из ссылки и эмигрировал в Швейцарию, позже поселился в Вене, где с 1908 года издавал и редактировал международный раздел газеты «Правда», т. н. «Венской „Правды“», выпускавшейся с Львом Троцким.
В 1906-1907 учился на юридическом факультете Цюрихского университета.
В 1912 году арестован в Одессе и сослан на вечную ссылку в Сибирь.
В 1917 году освобождён, приехал в Петроград как меньшевик-интернационалист, вошел в организацию «межрайонцев», возглавляемую Троцким. Вместе с Троцким издавал журнал «Вперёд».
Был делегатом 2-го Всероссийского съезда советов и избран членом ВЦИК.
Во время Октябрьского переворота формально руководил его осуществлением как председатель ВРК (вместе со Свердловым, Троцким, М.Урицким, Дзержинским и примкнувшим к ним позже В. Лениным).
После Октябрьской революции был направлен на работу в Наркомат иностранных дел.
С 20 ноября 1917 до января 1918 председатель (затем член и консультант ) советской делегации на переговорах о мире с Германией в Брест-Литовске.
2 декабря 1917г. в числе других подписал перемирие с Германией и её союзниками. По вопросу о заключении мира с Германией стоял на позициях Троцкого — «ни мира, ни войны».
В апреле — декабре 1918 полпред РСФСР в Германии. Активно участвовал в подготовке революции в Германии, заключил дополнительные соглашения к Брестскому мирному договору.
6 ноября 1918г. вместе со всем полпредством выслан из страны.
В 1919—1920 — председатель совета обороны и нарком госконтроля УССР.
Организатор Рабоче-Крестьянской Инспекции.
Как дипломат подписал мирные договоры с Эстонией, Латвией и Литвой.
С 1921 года председатель делегации на мирных переговорах с Польшей, после этого назначен председателем Турккомиссии ВЦИК и СНК СССР и членом Туркбюро ЦК ВКП(б).
С 1922 года чрезвычайный посол в Китае и Японии, с 1924 года полпред в Вене.
Будучи еще с венских времен верным сторонником Троцкого, Иоффе с 1923 года принадлежал к левой оппозиции.
Последние годы своей жизни он занимал должность заместителя председателя Главконцесскома (председателем был Л.Д. Троцкий), читая одновременно лекции в Московском университете.
Кафедра, которой он заведовал в университете, впоследствии выделилась в самостоятельный институт международных отношений - МИМО.
Начиная с осени 1923 года, он, как и многие другие, примкнул к Левой оппозиции. Принципиальная непримиримость в этом самом важном для того времени вопросе стала одной из причин его трагического конца.
Дело в том, что Адольф Абрамович страдал тяжелой болезнью, которая дополнялась сонмом других сопутствующих недугов. К осени 1927 года его состояние резко ухудшилось.
Собранный по указанию ЦК консилиум из наиболее авторитетных и опытных кремлевских врачей пришел к заключению, что Адольфу Абрамовичу требуется немедленная отправка для лечения за границу. Однако сталинское руководство ЦК отказалось выделить необходимую сумму на лечение, и А. Иоффе вынужден был остаться дома.
Надежда Иоффе пишет в своих воспоминаниях:
"Между тем, состояние здоровья моего отца все время ухудшалось.
Заболевание сопровождалось мучительными физическими болями - отец говорил, что это, как сильная зубная боль в каждом нерве всего тела. Он был очень мужественным человеком, и, я думаю, он справился бы с этим, если бы у него была возможность снова встать в строй, начать работать. Но такой перспективы у него не было. Он это понимал - и как политик, и как врач."
Лишенный работы, фактически лишенный лечения, а, следовательно, и надежды на выздоровление, 17 ноября 1927 года А.А. покончил с собой.
В предсмертном письме, адресованном Троцкому, он объяснил свой поступок как протест борца, лишенного возможности бороться и противостоять как-нибудь иначе.
Здесь же Иоффе призывал лидера оппозиции к бескомпромиссности:
«Вы всегда были правы и вы всегда уступали».
Похороны А.А. Иоффе вылились в настоящую политическую демонстрацию. Л. Троцкий, выступая на похоронах А. Иоффе, сказал:
"Товарищи, он ушел из жизни как бы добровольно. Но А.А. никто не смеет осудить или обвинить, потому что он ушел в тот час, когда сказал себе, что не может отдать революции ничего больше, кроме своей смерти...
Не трудности пугали его: то, что заставило его уйти из жизни - это невозможность бороться с трудностями." </blockquotre>
Похоронен А.А.Иоффе в Москве на Новодевичьем кладбище.
Из воспоминаний дочери А.А. Иоффе Надежды Адольфовны Иоффе [1] о периоде работы в Берлине в 1918г.[править]
Дом на Унтер-ден-Линден
Наконец! Какое счастье! Наконец, советская власть пришла в Баку.
Скоро год, как мы с мамой уехали из Петрограда к бабушке в Баку.
Это было вскоре после октябрьского переворота - папа называл это революцией. Жить стало трудно: столовые позакрывались, продукты пропали, появились очереди. Мама все чаще стала ворчать, что так жить невозможно, надо подумать о ребенке. "Другие же живут!" - говорил папа.
В конце концов мама, как всегда, настояла на своем. Решили, что мы с мамой поедем на пару месяцев к бабушке, в Баку, пока тут жизнь не наладится, а потом вернемся.
Через две недели после нашего приезда в Баку там произошел переворот: советская власть кончилась, к власти пришли дашнаки, ни о каком отъезде в Петроград не могло быть и речи.
В Баку нам жилось неплохо, но я скучала по папе, по своим друзьям, вообще по Петрограду.
И вот, наконец, - какое счастье - опять пришла советская власть. За это время столицей стала Москва, и мы даже не знали, где папа - в Москве, в Петрограде или еще где-нибудь.
И тут маму вызвал к себе самый главный начальник в Баку тов. Шаумян и сказал, что наш папа в Берлине - посол Советской России в Германии, и он прислал вызов семье.
И уже через какое-то время мы с мамой оказались в советском посольстве в Берлине на Унтер-ден-Линден, так называлась улица, где находилось наше посольство. По-русски это называется "Под липами".
Я никогда не жила в таком доме. У папы два кабинета, а в спальне стоит кровать, на которой десять человек могут лечь вдоль и десять поперек.
На первом этаже общая столовая и еще приемная, в которой стоит длинный стол, на котором можно хоть на велосипеде ездить. И вообще комнат очень много.
У папы есть личный секретарь, молодая женщина, ее зовут Мария Михайловна. Маме она очень не понравилась. Есть еще три секретаря посольства - первый, второй и третий. Должен быть еще советник посольства, но он еще не приехал из Москвы. Вообще, сотрудников в посольстве очень много, они все советские и приехали из Москвы...
Кроме официальных должностей, в посольстве живут еще люди, которые официальных должностей не имеют, но играют большую роль в жизни посольства. Это Христиан Георгиевич Раковский, Николай Иванович Бухарин, Леонид Борисович Красин.
Красин играл большую роль в революции 1905 года, а после краха революции от политики отошел, работал как инженер, пользовался большим авторитетом, был генеральным директором очень крупной фирмы "Сименс-Шукарт" (Siemens-Schuckert).
Отец очень ценил Красина, т.к. тот пользовался большим авторитетом в деловых кругах Германии. Отец был очень близок с Красиным и в личных отношениях, так же как и с Раковским. С Раковским отца сближало еще и то, что оба они были большими личными друзьями Троцкого.
А Бухарина, вообще, все любили. Он справедливо считался любимцем партии, его ласково называли Бухарчик. Кто бы мог подумать тогда, какую отвратительную роль сыграет Бухарин, когда к власти придет Сталин. Каким унизительным и беспринципным было его фактически предсмертное письмо Сталину, которое он заставил выучить наизусть свою жену, с тем, чтобы она огласила его после смерти Бухарина. И она его огласила.
Время от времени приезжал в Берлин Ларин с женой, Радек, Сокольников. Все они считали себя большими знатоками советско-германской политики, а руководящие немецкие работники вообще не желали разговаривать ни с кем, кроме посла. Все это очень мешало отцу в его работе.
Сокольников был недоволен своей комнатой и устроил по этому поводу скандал отцу, как будто послу нечем больше заниматься, как квартирными делами. Даже Менжинский, работавший в то время Генеральным консулом в посольстве, счел своим долгом вмешаться и написал два письма Ленину с просьбой избавить Иоффе от ненужных приездов некомпетентных людей.
Очень мешали отцу трудно сложившиеся отношения с Чичериным, который был в то время наркомом иностранных дел. Тут уже и Ленину пришлось вмешаться и написать отцу письмо с просьбой не подрывать авторитет наркома.
Одновременно с дипломатической работой отец вел работу по организации революции в Германии.
В ноябре 1918 года Советское посольство было выслано из Германии.
Примечание:
Источники:
jonka 16:56, 15 апреля 2010 (UTC)
