Корш Борис Семенович - математик

Корш Борис Семенович - математик

1931 - 2012

Это была четверка блестящих молодых людей. Четверка "бравых мушкетеров". Кто из них был Атос, кто Партос, кто Арамис, а кто Дартаньян – сказать трудно. Каждый из них подходил на роль любого.

В душные летние бакинские вечера собирались они вместе, чтобы спастись от жары на набережной Каспийского моря. Тогда на набережной еще стояла купальня, и к ней они шли медленно от парашютной вышки – местной аттракции, как сказали бы теперь.

Слева направо: Ким Вайнштейн, Давид Заферман, Борис Корш

Марк Иовнович

Четверо – это Марк Иовнович - старший из них, Давид Заферман и Борис Корш, а четвертый – Ким Вайнштейн, будущий отец будущего шахматного чемпиона Гарри Каспарова. Помнится, как собирались они у нас дома в комнате со стенами пятиметровой высоты за квадратным столом и обсуждали вопросы, которые тогда, в начале пятидесятых лучше было не обсуждать.

Ведь, как говорил вождь всех времен и народов, и у стен (особенно такой высоты) есть уши. Но они друг другу доверяли, а то, что нельзя было слышать стенам, понималось, как говорят, между строк.

Потом четверка распалась: кто женился, Марк уехал на учебу… Встречи стали нечастыми. Первым ушел из жизни Ким – молодым, тридцатисемилетним… Трое остальных стали докторами наук и продолжали с грустью вспоминать дни юношеской дружбы.

Борис Корш (или, как его звали друзья, Бобка) оказался в Баку после того, как туда привела его отца дорога воинской службы. Оказалось, что Баку стал для него родным навсегда.

В индустриальном институте (так назывался тогда Институт нефти и химии) он познакомился с Давидом и Кимом, а Марк был близким родственником и другом Давида.

После окончания вуза была работа в проектном институте, а потом в знаменитом в то время в Баку НИПИ "Нефтехимавтомат" в Сумгаите. Это был кладезь инженерной и изобретательской мысли союзного, а то бери и выше, уровня. Оттуда он перешел в вычислительный центр Университета, а затем на университетскую кафедру.

Там и застали его события начала 90-х, в ходе которых он репатриировался в Израиль. Сказать, что ему досталась легкая абсорбция, было бы неправдой – поколению 30-х, не воевавших на фронтах второй мировой войны, пришлось нелегко оказаться в 60 лет "на полях сражений" новой жизни. Хорошо, что рядом оказался друг юности – Давид жил к этому времени в Израиле почти двадцать лет.

21 год прожил Борис в Израиле – четверть отпущенных ему лет. Но и за 21 год он успел немало. Трудился на ниве абсорбции ученых. Писал рассказы о том, что помнил и о чем стремился оставить память. Его рассказы можно отнести к особому жанру – художественно-документальному.

Особенно интересны эти рассказы землякам – бакинцам. В них чувствуется особый аромат той неповторимой атмосферы, которая существовала в городе его молодости. Здесь, в Израиле, он написал учебник по тригонометрии (для внуков, как говорил он), хотя знал, что победить систему образования в Израиле невозможно. Он был реалист.

Он читал лекции, которые отличались глубиной и парадоксальной остротой. Увлекался игрой "Что? Где? Когда?", участвовал в работе литературного объединения "Римон"…

11 июля 2012 года закончился его земной путь. И снова они вместе, три старых закадычных друга: Бориса и Давида, скончавшегося за три месяца до него, отделяют всего 11 могильных рядов одного и того же участка кладбища. А совсем недалеко и могила Марка. Они снова собрались. Теперь уже – навсегда.

Могила Бориса Корша находится на кладбище Реховота ( участок כ"ט , ряд 5, место 25). Да будет благословенна память о нем!

Яков Иовнович

Дом ученых и специалистов Реховота