Певзнер Борис Семенович - деятель сионистского движения на Кавказе

Певзнер Борис Семенович - деятель сионистского движения на Кавказе

---

В РАБОТЕ

---

1870 - 1945

Юлия Рыскина. История одного поиска

О, сколько тайн, ушедших в Лету,

Забвенья скрыты пеленой,

Одни вопросы - без ответов,

Нас в прошлое уводят за собой...

Времен связующая нить

Никогда не думала, что такое возможно, и что именно мне суждено, по чистой случайности, отыскать кончик оборванной фамильной нити, связывающей день сегодняшний с событиями загадочной Палестины первой половины 20го века. Но действительность доказала обратное. Прошлое может заговорить, прорвавшись сквозь толщу десятилетий, войн и судеб.

Эта невероятная история о том, как безнадежный, казалось бы, поиск может неожиданно увенчаться успехом. Может быть,для кого-то это окажется полезным.

А началось все в марте 1993 г, когда наша семья, я с мужем и свекровью, в силу сложившихся политических и семейных обстоятельств, на фоне безвозвратно рухнувшего Советского Союза, приняла решение уехать на ПМЖ из родного Баку в неизвестный и таинственный Израиль.
Проститься с нами пришла пожилая родственница со стороны отца - Любовь Моисеевна Цыпина. Она и открыла одну из неизвестных мне страниц семейной истории о ее родном дяде, брате ее матери и, соответственно, двоюродном брате моей бабушки, папиной мамы, о Борисе Семеновиче Певзнере.

Это имя я услышала впервые, т.к. информация о нем в семье по известным причинам замалчивалась. Он был убежденным сионистом, одним из организаторов первых сионистских кружков в Закавказье в конце 19го - начале 20го веков, имел связи и вел переписку с зарубежными деятелями сионистского движения.

Будучи выходцем из Белоруссии, происхождением из уважаемого в еврейской среде рода Шнеерсонов (Любавического ребе), с малых лет уделял большое внимание самообразованию, еврейским традициям, закончил в Белоруссии хедер.
В юные голодные годы, рано оставшись сиротой, уехал на заработки в Закавказье, работал в Ленкорани, Пришибе (Азербайджан), где обитала обширная община "субботников", исповедовавших иудаизм. Считаясь, по тем временам, человеком грамотным в еврейской традиции, Борис Певзнер нанимался еврейским воспитателем в богатые семьи субботников и тем зарабатывал на жизнь.

Постепенно, увлекшись идеями сионизма, он перебирается в Баку, знакомится с опытными единомышленниками-сионистами Зеевом Вейншалом, Уриэлем Фридляндом, Моисеем Цыпиным и др., становится активным пропагандистом-кружковцем, они издают еврейскую газету, получают сионистскую литературу из Эрец-Исраэль.
Одновременно, закончив в Баку коммерческое училище, Борис начинает заниматься посреднической деятельностью по закупке и реализации бытовых товаров и оборудования. К тому времени его родная сестра Анна уже перебралась в Баку, где, благодаря брату, знакомится с Моисеем Цыпиным и становится его женой.

В 1916-17г.г. сионистские кружки активно работают в Баку и Батуме. Борис и товарищи часто выезжают на места, но усиливающиеся гонения на сионистов вынуждают многих покинуть Россию.

Долгие дороги эмиграции и поиски пристанища сначала в Турции, затем в Америке, приводят Бориса в 1935г., наконец, в Палестину.
Здесь он осел в Хайфе, закрепился, обрел равновесие. Вновь ожили бакинские сионистские связи (З.Вейншал, У.Фридлянд тоже в Хайфе) на фоне активной работы по осуществлению Великой Идеи - будущего Еврейского государства. Ростки этой идеи, взлелеянные основоположником Сионизма Теодором Герцлем, прорастали и обретали новую силу на Земле Обетованной в трепетных душах современников Бориса Певзнера.

Служил он в ту пору в Комитете Адар-а-Кармель - органе самоуправления жителей района Адар-а-Кармель, центрального района Хайфы.
30-е годы 20го века - это время притока в Хайфу евреев-ашкеназов из Европы, многие из них прибыли из Германии, бежали от набирающего силу фашизма.
Европейская культура надежно внедрялась и занимала все более влиятельные позиции в проарабской Хайфе, где евреи-ашкеназы составляли меньшинство и где господствовали арабско-турецкие нравы - наследие продолжительной власти Османской империи и английского мандата, благосклонного к арабам.
Хайфа менялась на глазах, расширялись улицы, строилось жилье, разбивались скверы и сады, открывались современные кинотеатры. Нефтеперерабатывающий завод, морской порт, винодельческое производство получили приток специалистов. Экономическая, политическая и культурная жизнь Хайфы бурлила.

Захваченный в водоворот активной разносторонней деятельности, Борис Певзнер продолжает поддерживать самую тесную связь с сестрой Анной и ее мужем, соратником Бориса, Моисеем Цыпиным.
Удивительно, но их переписка в течение всех лет жизни Бориса в эмиграции, несмотря на сложную политическую обстановку в СССР, носила почти регулярный характер.

Своей семьи у Бориса не было, поэтому к детям своей сестры - любимым племянницам Симе, Лие и Любе - он относился, как к своим детям и чувствовал свою ответственность за их судьбы, старался помогать материально, особенно после смерти в 1930г. мужа сестры - друга Моисея, посылал посылки, письма девочкам, где пространно излагал свои взгляды на современную жизнь, мысли о наиболее важных событиях, проблемах, пытался приоткрыть девочкам завесу железного занавеса, принимая, таким образом, участие в их воспитании и становлении.
Единственная из племянниц, остававшаяся в живых до сентября 2013, Любовь Моисеевна Цыпина с благодарностью вспоминала доброго и умного дядю Бориса, присылаемые им книги и подарки, его теплые письма, надежды матери на встречу с братом:

Потерянная нить -

Семейная баллада,

Омытая слезами

И горечью утрат...

Так много пройдено,

Как мало было надо -

Знать, чувствовать и ждать

Тебя - любимый брат!

В конце 40-х годов в Баку Анна получила письмо от друзей Бориса, сообщавших о его кончине в Хайфе. В тот год ему исполнилось 75. Это была последняя весть о Борисе.

С тех пор прошло полвека. Анна бережно хранила до последних своих дней память о брате, его любви, участии в жизни ее семьи и детей. Но вне дома имя его не упоминалось, было опасно. После кончины матери взрослые дочери тоже строго соблюдали этот обет, храня в глубине души имя и благодарность родному человеку.

И вот, только в 1993, когда мы собрались уезжать в Израиль, в Хайфу, т.Люба, будучи уже в 76- летнем возрасте, решилась приоткрыть семейную тайну и попросила, по возможности, попытаться отыскать могилу д. Бориса и передать живой привет и любовь от его семьи.
Воспринималась эта просьба тогда, как нечто нереальное, вряд ли осуществимое и, честно говоря, не очень важное, так, блажь пожилого человека.
Тетя Люба записала известные ей сведения о родителях, датах, месте рождения Бориса Певзнера.

Шло время. Мы в Израиле. Период адаптации, ульпан, освоение языка, проблемы поиска своей ниши в новых условиях незнакомой страны, отодвинули на задний план просьбу т. Любы.
Как-то, прогуливаясь по Хайфе, оказались на милой тенистой улице имени Певзнера, и сразу возник вопрос, а кто этот Певзнер, инициалов на табличке не было, предстояло выяснить.
С этого момента история поиска обрела импульс, и мой интерес только углублялся по мере развития событий.

В Хайфской городской библиотеке нашла сведения о Шмуэле Иосифе Певзнере, известном писателе-сионисте, одном из основателей еврейского квартала Адар-а-Кармель и городской библиотеки в Хайфе,внесшем существенный вклад в благоустройство Хайфы, который жил и работал в Хайфе и умер за 5 лет до приезда туда Бориса, занимался родственными проблемами, но однофамилец. Мой интерес подогревался.

Связь поколений - оборванная нить,

И голос крови не дает покоя.

Найти следы - судьбу восстановить -

Мне шепчут волны Хайфского прибоя.

По известным сведениям Борис Певзнер жил и трудился в Хайфе, значит, и похоронен должен быть в Хайфе. Данные о захоронениях на Хайфских кладбищах хранятся в городском похоронном бюро. Эта организация в ведении религиозных служб, моя просьба, на слабом еще иврите, была выслушана с большим вниманием и желанием мне помочь. Заработал компьютер, стаскивались со стеллажей огромные фолианты с записями от начала века.
Наконец, было выявлено трое Певзнеров, похороненных в Хайфе в период 1945-1948гг, но все под другими именами, двое из них, как и Борис, уроженцы Могилевской губернии Белоруссии, Дов и Менахем.
И тут сотрудник мне говорит, что, возможно, по приезде в Израиль Борис поменял имя, как было принято, на израильский лад. Носящие имя Борис, Борух, Берл (медведь на идише) часто берут в Израиле имя Дов (медведь на иврите). Но проверить эту версию можно будет только на памятнике, где упоминаются все имена, что носил человек при жизни.

Итак, мне любезно были выданы адреса 2-х могил на старом хайфском кладбище, в секторе захоронений до образования государства Израиль (1948), позвонили служащему кладбища, чтобы помог мне найти эти могилы, и я отправилась на автобус. Сердце билось, я стояла перед разгадкой тайны.
И вот, меня встречает работник кладбища, ведет по ухоженным дорожкам в старый сектор. Находим первую могилу и я читаю на иврите:

Дов - Ицхак (Борис) Певзнер

Деятель Сионистского Движения на Кавказе

1870 - 1945

Нашла! До второй могилы дело не дошло.
Служащий с почтением поклонился,сказал, видимо, очень уважаемый был человек, не каждый удостоится такой надписи.
Я смотрела на памятник из белого камня, ухоженную могилу, как и все в этом секторе старых захоронений, и не верила своим глазам. Прошло столько десятилетий с 1945г, никто из родных не ухаживал за могилой. Поддерживать порядок, чтобы так выглядели эти памятники (?!), остается только низко поклониться руководству кладбища. Служащий попрощался и оставил меня одну.

Я снова и снова перечитывала надпись, положила камешки, цветы и передала слова т.Любы, нашедшие своего адресата.
Через 51 год, в 1996 году, на могилу Б.Певзнера попала его родня. Он первым проложил нам дорогу на Землю Обетованную.
Сделала фото, чтобы отослать в Баку т.Любе.
В похоронном бюро мне дали последний адрес проживания Бориса, место его работы - Комитет Адар-а-Кармель (орган, осуществлявший муниципальные функции в этом еврейском квартале Хайфы).

Я стою перед домом №15 по ул.Бальфур, в самом центре Хайфы, где жил и в 1945г закончил свой жизненный путь Борис Семенович Певзнер.
Позвонила в ближайшую квартиру на первом этаже. Конечно, никого из жильцов того времени, в доме не осталось. Сфотографировала дом, чтобы вместе со снимком могилы отправить т.Любе.
Казалось бы, цель достигнута, могила человека найдена, последний привет от семьи передан, но что-то подспудно подсказывало мне, что это не все, нужно попытаться найти о нем еще какие-то сведения.

Время шло. Жили мы уже не в Хайфе, работали, наведаться в Хайфскую мэрию в урочные часы долго не представлялось возможным. И все же настал день, когда я обратилась с вопросом к служащему Хайфской мэрии, возможно ли получить какую-либо информацию о человеке, работавшем в 40-е годы в Комитете Адар-а-Кармель?
Вопрос был встречен с удивлением, а ответ был таков: о служащих информации никакой, о деятельности Комитета может быть, но вся документация, датированная годами до образования государства Израиль(1948), хранится в Хайфском городском Архиве. Теперь мой путь лежал туда. И снова надо было найти время - и день настал.

Хайфский городской Архив находится на тихой улочке, в районе "Мошава Германит" - это интереснейший туристический объект, воссоздающий картину жизни немецкой колонии Хайфы конца 19-го и начала 20 веков.
Итак, я в Архиве. Как и ожидалось, по Комитету Адар-а-Кармель, в основном, документы общего характера, протоколы заседаний, планы, отчеты, переписка и т.п.

Собралась было покинуть учреждение, когда появился еще один сотрудник Архива и поинтересовался, что я ищу. Видимо, провидение свыше помогало мне.
Узнав, что я интересуюсь личностью Бориса Певзнера, Игорь Волковицкий, научный сотрудник Архива, сказал, что ему есть, что мне показать.
И тут началось самое невероятное, мне казалось, что все это сон.

Игорь рассказал, что несколько лет назад, когда он поступил на службу в Архив и был в ту пору единственным русскоязычным сотрудником, ему поручили разобрать коробки с какими-то бумагами на русском языке, которые еще за несколько лет до этих событий привез в Архив некий израильтянин, нашедший их буквально на свалке и решивший передать в Архив. Однако из-за отсутствия русскоязычного сотрудника коробки были помещены во вспомогательное хранилище в ожидании дальнейшей своей судьбы и вспомнили о них в связи с необходимостью освобождения места для приема новых документов.
Перед Игорем поставили задачу - выяснить, насколько эти бумаги представляют историческую ценность или их можно безболезненно уничтожить.

Итак, в руках у Игоря оказался личный архив Бориса Певзнера: материалы о Бакинской и Батумской деятельности сионистских кружков, экземпляры выпускавшихся газет, переписка с зарубежными сионистскими деятелями, организация доставки сионистской литературы из Палестины, документы о коммерческой деятельности, личная переписка с бакинской семьей, семейные фотографии, переписка с семьей и друзьями в хайфский период.

По итогам изучения материалов был сделан вывод, что эти документы представляют историческую ценность как свидетельства жизни и политической обстановки Хайфы и Палестины 30-х годов 20-го столетия и истории сионистского движения. 114 папок нашли свое место на полке Хайфского городского Архива как "Личный архив сиониста Б.Певзнера".
Кроме того, Игорь Волковицкий нашел в материалах Комитета Адар-а-Кармель документы, подтверждающие смерть Бориса Певзнера и свидетельствующие об оставшемся после него личном архиве.

Вот так нашелся кончик оборванной семейной нити почти через 60 лет, благодаря добрым людям, встреченным на пути поиска, которые бескорыстно и сердечно откликнулись на частную просьбу.
Это сотрудники Хайфской фирмы "Хевра Кадиша", служащий старого кладбища, и , конечно, научный сотрудник Хайфского Архива Игорь Волковицкий, который сберег, разобрал, не дал пропасть историческим документам.
А еще я благодарна провидению, счастливому стечению обстоятельств, которые помогали мне все эти годы, вели меня по следу к дорогому имени. Это ли не Чудо?

С разрешения руководства я знакомлюсь с содержанием папок.
Не веря своим глазам, держу в руках фотографии и письма родных мне людей, т.Любиной мамы Анны - сестры Бориса, его двоюродной сестры Лизы (письмо 1926 года), где она пишет о жизни родных, упоминает семью своей сестры Ривы (моей бабушки), ее детей (моего папу, 8 лет и его сестру, 12 лет).
Мое сердце выпрыгивало из груди.

Будучи, видимо, человеком педантичным и архивистом по натуре, Борис писал свои письма под копирку, так что сохранились копии и его писем родным. Из них мы узнаем о жизни и настроениях в Хайфе в конце 30-х годов, в канун 2-й мировой войны, даже об авианалетах в Хайфе в 1939 г.

Сохранилось также письмо его племянницы Любочки, ученицы 3 класса (с 2002г. уже проживавшей в Израиле в г.Араде 95-летней Любови Моисеевны Цыпиной). Копию этого письма я получила в подарок для т.Любы и отдала ей при встрече. Она с трудом, но вспомнила об этом письме, где делилась с дядей своими школьными успехами.
Любовь Моисеевна жила в Араде в доме для пожилых "Матан" и, несмотря на преклонный возраст, многое помнила и свято чтила память о дяде, который так много сделал для ее семьи. В сентябре 2013 в возрасте 96 лет Любови Моисеевны не стало.
Сейчас в Араде живет ее внучатая племянница Лилианна Мелехова с детьми и внуками - это потомки ее сестры Симы, старшей племянницы Бориса Певзнера.

Вот и все, что я могу рассказать о светлом Человеке, бакинце Борисе Семеновиче Певзнере - первопроходце нашей Семьи, проложившем еще в 30-е годы прошлого века тропу на Землю Обетованную и посвятившем всю свою жизнь Сионистской Идее - Еврейскому Государству и Счастью в нем маленького замечательного народа.

Может быть, найдутся потомки тех, кто знал Бориса Семеновича Певзнера, его единомышленников, бакинцев из семей Фридлянд, Вейншал или других, кто работал вместе с ним в Комитете Адар-а-Кармель Хайфы в 1935-1945гг. Было бы интересно получить дополнительную о нем информацию.

Да, много тайн скрывает жизнь...

Вершина айсберга снаружи,

Удастся ль больше обнаружить -

Лишь случай ведает один...

Годы летят и уносят с собой

Тайн разгадки и судеб изломы,

Поколенья другие их может найдут

И узнают тогда лишь, кто мы?...

Хоть на миг приоткроют завесу

Наших мыслей, стремлений ушедших,

И поймут, что мы были такими ж,

Из желаний и дум сумасшедших...

Так же манят далекие страны,

Мифы грезятся в розовом свете,

И в конце только ты понимаешь,

Что роднее нет точки на свете,

Где родился и вымолвил слово,

Где дышать и ходить научился,

И всегда будет в сердце та точка

Каплей крови, что ты не лишишься...

Мы, порою, совсем забываем

Те Истоки, откуда мы вышли,

Но они говорят нам: "Мы с Вами -

В каждом шаге,

и слове,

и мысли!"

Октябрь 2002г.

---

Информация о бакинском периоде жизни Бориса Певзнера

Читая старые газеты, обращаю обычно внимание на события прошлых времен, к именам приглядываюсь только, если они знакомы или когда ищу какую-то информацию по определенному человеку.
Вот так была мной вырезана заметка из апрельского номера "Каспия" за 1910г. В ней шла речь о закрытом заседании членов Бакинского отделения еврейского литературного общества.
И вот сейчас, разыскивая дополнительную информацию о Б. Певзнере, в перечислении членов Общества, принимавших участие в концерте, составлявшем литературную часть этого заседания от 14 апреля 1910г., я и натолкнулась на его имя: Борис Певзнер читал на идише рассказы И.Л. Переца, еврейского поэта, новеллиста, драматурга и публициста.
Таким образом добавилась еще одна маленькая черточка в жизни Б. Певзнера. Мы узнали, что он был активным членом Еврейского литературного общества Баку.

На этом я не ставлю точку. Газета "Каспий", да и, возможно, другие документы хранят еще для нас свои секреты...

--Jonka 19:12, 31 мая 2014 (CEST)