Пейзель Марк Исаевич

Пейзель Марк Исаевич

1922 – 1994

Марк Исаевич родился в Батуми 24 мая 1922 года. Его родители Исай Иосифович Пейзель и Мария Борисовна Колбасова познакомились в Баку и поженились в синагоге в 1919 году. Много лет они прожили на улице Ханлара, дом №1.
И похоронены они на еврейском кладбище в Баку:
Пейзель Исай Иосифович. Дата рождения 1896 - Дата смерти 1977
Пейзель Мария Борисовна. Дата рождения 18 Марта 1897 - Дата смерти 7 Декабря 1970

Исай Пейзель был родом из Батуми. Его отец Иосиф Пейзель приехал туда из Симферополя, а отец Иосифа прибыл в Россию из Вены.
Ко дню открытия Батумской синагоги в Варшаве из серебра был изготовлен кубок, на котором выгравировали фамилии наиболее крупных жертвователей, каждый из которых внёс в дело строительства не менее 1000 рублей. Среди них было и имя Иосифа Пейзеля (1862-1945), который впоследствии стал её председателем и руководил ею вплоть до своей смерти.[1]

У Иосифа было четыре сына и четыре дочери. В Первую мировой войну Исая забрали в армию. Когда полк стоял в Энзели (Иран), по семейной легенде, Исай дал офицеру пощечину за то, что тот назвал его жидом. Ему удалось бежать в Баку, где жила его тетя.

Мария (Мириам) Колбасова была родом из деревни Дубровка Брянской губернии. А ее отец Залман-Бэр перебрался в Дубровку из местечка Колбасово в Словакии. В Дубровке он стал переплетчиком книг.
В семье было девять детей - шесть дочек и три сына. Мириам и три ее сестры: Зина, Лиза и Катя , переехали в Баку. Здесь она познакомилась с Исаем.

Исай Иосифович работал до войны на нефтеперерабатывающем заводе имени Андреева, был много лет председателем завкома и бригадиром слесарей. Мария Борисовна была домохозяйкой, Марк очень ее любил. Ее фотография всегда была у него на видном месте, первую внучку назвали в ее честь, правда, не Марией, а Мариной, отдавая дань тогдашней моде на это имя. У Марка был младший брат Яков.

Марк поступил в Азербайджанский государственный университет на филологический факультет в 1939 году. Учился в одной группе с Леонидом Зориным, они дружили, а также были дружны с будущим писателем Александром Кикнадзе. Там же Марк познакомился со своей будущей женой Софией Симонян. Леонид Зорин уговаривал Марка и Софию: «Когда поженитесь и у вас будет сын, назовите в мою честь». Они поженились 19 декабря 1946 года, и сына действительно назвали Леонидом, а дочку Виленой.

После окончания университета Марк преподавал русский язык в Институте физкультуры, потом его взяли литсотрудником в редакцию газеты «Бакинский рабочий». Позже направили в Кировабад, где как раз открыли газету «Кировабадский рабочий».
Оттуда Марк вернулся в Баку в 1950 году на должность замредактора газеты «Физкультурник Азербайджана», а в 1963 году перешел во вновь открывшуюся газету «Баку» ответственным секретарем.

«Он был щедр на темы, идеи. Частенько вызывал к себе корреспондентов и чуть ли не надиктовывал им будущую статью. Его подсказки профессионала не одному бакинскому журналисту сделали имя», - пишет Мария Торба, которая называла себя ученицей Марка Исаевича, в статье, вышедшей уже после его смерти в газете «Самовар» в 2000 году.

Одной из главных тем многочисленных публикаций Марка Пейзеля был спорт. Его дважды отправляли на Олимпиады - в 1960 году в Рим и в 1964 году в Токио, он побывал на разных чемпионатах мира и Европы. Он освещал велогонки по дорогам трех республик Закавказья, Спартакиады народов СССР в течение многих лет, с волейбольными командами Азербайджана побывал в Китае, Северной Корее, Румынии.

21 октября 1964 года Марк Исаевич написал в своем дневнике (этот отрывок он цитирует в своей статье-воспоминании в газете «Амурская правда»):

«Вчера был в олимпийской деревне. Видел, как к старшему тренеру нашей сборной по боксу подошли сразу несколько руководящих товарищей. Старший тренер с трепетом в голосе докладывал: «Не волнуйтесь, постараемся, все хорошо понимают свою ответственность». А начальники глядели строго и наставляли: пусть выкладываются до конца, чтоб не филонили...

Непонятно, по каким соображениям на руководящие спортивные должности подбирают людей несведущих, малокомпетентных... Мне, в связи с этим, вспоминается фельетон И. Ильфа и Е. Петрова про одного работника номенклатуры. Он проваливал любое дело, которое ему поручали и было тем более непонятно, что анкета у него была идеальная: не был, не состоял, не привлекался, с родственниками все в порядке. Решили на всякий случай проверить, не дурак ли он. Проверили, оказалось – дурак...»

Писал Марк Исаевич много о книгах, фильмах, выставках.

«Знаток азербайджанской литературы, театра, кино, спорта, он был дружен со многими известными деятелями культуры. Ему приносили рукописи Анар и Эльчин, давали читать киносценарии и пьесы братья Максуд и Рустам Ибрагимбековы, приглашали на прогон спектаклей. Ему доверяли, его мнением дорожили», - пишет Мария Торба в статье «Это был удивительный человек» («Самовар», № 8, 24.02.2000 года).

В 1990 году Марк Пейзель уехал из Баку. Вынуждено и навсегда. Для него это было сложным решением, он очень любил Азербайджан, свою работу, свой город. Уехал на Дальний Восток, в Благовещенск.
Там Марк Исаевич прожил еще четыре года. Он работал корреспондентом в газете «Амурская правда», печатал статьи-воспоминания и размышления о том, что он видел в прожитые годы. Вовсю уже шла перестройка, и нельзя сказать, что он ее полностью принял, во всяком случае, свой партбилет так и не сдал и остался коммунистом.
Одну из своих статей он закончил так: «Когда нам твердят на все лады, что перестройка провалилась, а те, кто начал ее, оказались недальновидными профанами, душа восстает против этого. Да, нам нынче всем плохо, голодно и холодно. Зато стало свободней, раскованней, не боимся собственной тени. Ведь все начинается со свободы».
И умер он, как настоящий журналист - на работе. Поехал на интервью с ректором Амурского университета, долго с ним беседовал, а когда вышел, по словам его сына, на нем «не было лица». На следующий день на работе ему стало плохо, и «Скорая» увезла его в больницу. Оттуда он уже не вышел. 13 сентября 1994 года Марк Исаевич умер от инсульта.
Он похоронен в Благовещенске и, говорят, что читатели до сих пор носят цветы на его могилу.
Но это, наверное, уже легенда.

Марина Литвинова, журналист, внучка:

Мой дедушка Марк (в детстве я называла его дедушка Мака) был очень интересным человеком, наверное, одним из самых интересных в моей жизни. Дедушкой в нашей семьей не просто гордились или восхищались, он был главным, настоящим патриархом, чье слово - закон. У него была привычка писать по ночам, и днем, когда он спал, никому нельзя было шуметь, даже детям.

Дедушкины статьи бабушка и папа вырезали и складывали в отдельную папку. И спустя много лет этот архив дошел до меня. Также у себя в верхнем ящике стола храню его «Золотое перо» - высшую награду советского журналиста.

Мои родители жили в Сумгаите и работали в ИХОСе (институте хлорорганического синтеза, но каждое воскресенье мы ездили в Баку. Дедушка очень серьезно относился к нашим визитам, он ждал нас и обязательно всей семьей. Поэтому для меня выходные всегда были дорогой в Баку и обратно.

Они жили в очень красивом месте - напротив филармонии, в доме братьев Садыховых. Улица Коммунистическая, самый центр города. От метро «Баксовет» мы двигались в сторону филармонии, переходили дорогу и всегда заходили в магазин. Я восхищенно изучала статую на потолке (настоящую статую!), что-то вроде кариатиды. В обычном продуктовом магазине!

В доме дедушки был огромный подъезд, старинный лифт с деревянными дверцами, которые надо было закрывать вручную. Помню, как, дребезжа, он поднимал нас наверх, на четвертый этаж. Семья дедушки жила в коммуналке. Весь этот огромный прекрасный дом был разделен на комнатки, расположенные вдоль длинного коридора. Там стояли сундуки, старинные радиоприемники и другие давно канувшие в прошлое предметы.
По коридору можно было дойти до поворота направо и выбраться на черную лестницу, оттуда перейти на кухню, где царила моя бабушка Соня. Она очень вкусно готовила и замечательно принимала гостей.
С балкона открывался невероятный вид - на море, на Старый город и на парящий над Баку памятник Кирова с поднятой рукой. Мои дедушка с бабушкой гордились тем, что живут в таком месте и абсолютно не обращали внимание на бытовые неудобства.

В моем детстве Баку был волшебным, сказочным, огромным. Мы приезжали с родителями, проходили мимо кариатид, мимо знаменитого Баксовета, спускались к морю и обязательно ели мороженой в кафе под стенами Старого города. Рядом было море.

Потом мы возвращались в дом и садились обедать. Во время обеда дедушка рассказывал истории о писателях, художниках, актерах, постоянно шутил. Юмор был неотъемлемой частью нашей семьи, все умели и любили поиронизировать, пошутить, всем придумывались смешные имена и клички, про всех сочиняли истории. Например, про меня рассказывали, что когда я была совсем маленькой, дедушка попросил меня написать передовую (в газету). Я взяла лист бумаги, ушла в угол, долго там корпела и наконец принесла лист, на котором было выведено: «Пиридавая».
Потом все сидели, беседовали, а я отправлялась в «плаванье» по дедушкиному шкафу. Я залезала на приступку и обшаривала полки, каждый раз находя что-то поразительное. Например, однажды я выудила книгу с почти черной обложкой, на ней был изображен бритый мальчик с тонкой шеей. «Выше стропила, плотники!» - так называлась книга. Повесть и девять рассказов. Это был, наверное, редчайший случай, когда я всерьез обдумывала, как бы выпросить у дедушки эту книгу навсегда. Было принято обязательно возвращать книги, если дедушка хотел что-то подарить, он дарил с надписью. Но Сэлинджер поразил меня тогда наповал, и как-то я эту книгу все же выпросила.

Каждый раз я возвращалась домой со стопкой книг, везла ее, крепко держа в руках, счастливая до невозможности. Помню эту дорогу из Баку в Сумгаит, постепенно темнеющую, мимо проплывала гладь озера Джейранбатан, у въезда в город нас встречал геярчин (голубь), сложно взмахивающий крыльями. Я приваливалась к маме и спала, и было так уютно в теплом салоне автобуса.

Мы ездили в Баку много лет. Все мои лучшие детские фото появились благодаря дедушке, он приглашал своих друзей-профессиональных фотографов снять меня, папу, маму, всю семью.
Я знаю, что он был очень порядочным человеком, любил свою работу и семью – жену, детей, внуков, гордился уютным домом. Помню, как приходили к дедушке в новую квартиру, которую он наконец-то получил - большую, трехкомнатную, но абсолютно ему чужую и ненужную без бабушки, которая к тому времени уже уехала - и довольно грустно обсуждали отъезд.
20 августа 1990 года мы уехали.

Мне кажется, мы все скучали по Баку: кто-то больше, кто-то меньше, но дедушка наверняка. Для него Баку был намного больше, чем просто город, как для многих бакинцев, которые уехали и увезли его своем сердце навсегда.

Фотоальбом

• 

  Марк с сыном Леонидом

• 

  Марк и София с сыном Леонидом

• 

  Марк с женой Софией и внучкой Мариной в ее день рождения

• 

  Марк с сыном, невесткой и внучкой

• 

  Статья Марии Торба о Марке