Hеумолимое время кое-где еще пощадило дома, расположенные за главным бакинским pынком - Тезе базаром. Одноэтажные, редко двухэтажные стpоения с маленькими двоpиками практически не претерпели изменений. Здесь сохpанились тот же устоявшийся быт и традиции людей, привыкших решать свои дела неторопливо, как и много лет назад.
Двигаясь по направлению к Городской телефонной станции, мы попадаем на старую улицу ремесленников, издавна занимающихся медным и лудильным делом. Вместо броской рекламы мастера выставили медные тазы, никелевые обмедненные самовары, уголь для шашлыка, негашеную известь.
Кажется, что эти мастерские не изменились за последние 80 лет: здесь все так же сумрачно от копоти на стенах и потолке, которая собирается от разгоревшегося тигля, на котором уже лежит готовый к действию лудильный паяльник.
Мастер Васиф сидит на небольшой скамейке в залоснившейся куртке и рассматривает казан, который я принес залудить.
- Работа большая, - неторопливо и еле слышно говоpит мастер. - Уйдет много припоя, так что придется раскошелиться.
И называет цену - 5 манатов. Я спорю, и мы ударяем по рукам, скинув еще один манат. Сажусь на предложенную скамью, и пока мастер подбрасывает древесные угли в лудильный тигель, слушаю историю Васифа.
Отец его родом из Лагича - обители народных умельцев, медных дел мастеров. Здесь, в мастерских медников, еще их деды ковали изящные кувшины для воды, казаны для плова, подносы, тарелки, самовары, котлы, словом, утварь, которую можно увидеть в музее, а не в домашнем обиходе. Но и сегодня почти в каждом доме многих поселков эта медная утварь еще в ходу. Правда, сегодня в Лагиче наберется не больше десятка медников. Старые мастера уходят из жизни, унося с собой секреты выделки медной посуды, а молодежь подалась на заработки.
В советское время многие медники переехали в Баку, создали свой клан медников и лудильщиков, ходили в поисках pаботы по дворам, зарабатывали копейки, выполняя план Комбината бытового обслуживания населения на дому. Теперь не ходят, невыгодно, не осталось у горожан старой медной утвари, распродали, чтобы прокормить семью, или выбросили за ненадобностью...
В мастерскую приходят только те, кто живет по соседству. Хорошо, что в свое время сумел покойный отец Васифа - Али - приватизировать мастерскую, купить лицензию. Сегодня сын работает на себя.
Когда нет клиентов, продает древесный уголь для мангалов, керосин, кислоту, а в особо тяжелые месяцы - то медный ковшик, то дуршлак, то черпачок, некогда привезенные из района его отцом. Будто знал о предстоящих трудных днях сына старый лудильщик. Так и живут Васиф и его коллеги по ремеслу в соседних мастерских. Еще немного, и придется закрываться, считает Васиф, ремесло уже не кормит. Собирается мастер уезжать в Россию, бpат его уже туда перебрался -кует там медные тазы под варенье и успешно продает на рынке. Деньги платят хорошие, домой уже прислал несколько сот долларов. Работа закончена, я плачу деньги, беру остуженный и блестящий после работы казан и неторопливо ухожу, оставляя Васифа наедине с воспоминаниями.
А ведь было время, когда здесь, в этом старом квартале Баку, было до двух-трех десятков мастерских медников, в которых ковали изделия 120 наименований. Сегодня это мастерство умирает на глазах, а у государства нет возможности для продления этой жизни еще на сто-двести лет, так что в скором времени потомки будут читать о мастерстве медников только в книжках. Но вымирает не только ремесло медников. В городе сведены на нет услуги мастеров по заточке ножей, ножниц, кусачек. Когда-то ходили по дворам мастера и, неся точильный станок на плече, выкрикивали:"Ножи, ножницы точить!" В Баку таких мастеров было несколько сотен. Сегодня на эту профессию претендуют многие продавцы, установив рядом с ларьком электроточило. За небольшую цену - от 20 гяпик и выше - поточат нож и ножницы. Но все это - видимость, настоящего эффекта от работы, как и настоящего мастера, сегодня редко где увидишь, потому так быстро затупляются ножи. Ведь и здесь надо приложить искусство и талант мастера.
Один из таких старых мастеров - Манаф Агаев из Ичеpи шехеp, уже более 30 лет обслуживает все мужские парикмахерские города, 20 лет затачивал по заказу медиков хирургические скальпели и ланцеты. Он и сегодня нарасхват у тех, кто доверяет его таланту. В мастерской, которую он сам создал на месте мусорной кучи, есть все: и специальные шлифовальные порошки, и пасты, и точильные ремни, и электроприборы разного назначения. Он как-то показал мне фокус: одним ударом военного тесака перерубил громадный толстый стальной гвоздь. И тоже говорил о жизни, что уже на излете, об учениках, которых не удержишь в мастерской, которую не дают приватизировать. Сколько таких Васифов и Манафов осталось в городе, который захлестнула волна заокеанской цивилизации? Давно люди не едят из медных тарелок, а на смену кухонному инвентарю пришли одноразовые пластмассовые ножи и ножницы, пластиковые тарелки и стаканы. Ученые-этнографы справедливо считают, что без поддержки государства или отдельных меценатов вновь не возродится много старинных ремесел: кузнечное, кожевенное, медное.
Даже ювелирное дело потеряло свою былую красоту и изящество. Вместо изысканного колье в ходу сегодня только тяжелые золотые цепи "сюнбюль", пpостые по работе кольца, брошки и серьги. Как будто не было мастеров в старом Баку, о которых с восхищением отзывался известный немецкий путешественник Адам Олеарий. Этими промыслами, как и творениями древних зодчих и строителей, веками славилась наша стpана.
Сегодня все это осталось в качестве экспонатов разве что в Музее истории Азербайджана или в Музее искусств, куда давно забыли дорогу горожане, вечно занятые поисками средств...
Файл:Точильщик.jpg Файл:Вам шляпу, кепку или кобуру.jpg Файл:Лето-пора лысых детей.jpg Файл:Не все пекарни белые.jpg
Файл:Портрет будет-хоть в паспорт клей.jpg
Файл:Сдайте наконец свою раскладушку и приобретите швейную машину.jpg|Комиссионка
Файл:Фастфуд стриткутабмейкер.jpg
