Ровшан Аскеров "В этом городе..." (Впечатления) Версия от 19:59, 22 июня 2012; Jonka (обсуждение | вклад)
Ровшан Аскеров "В этом городе..." (Впечатления)[править]
Автор эссе – талантливый литератор, член российской сборной команды телеигры «Что? Где? Когда?» Ровшан Аскеров просит считать это свое произведение признанием в любви к родному городу – Баку
Впечатление № 1[править]
Есть города, в которых здорово бы было родиться и провести детство. Потом, конечно, уехать и тосковать. А еще позже, почувствовав за спиной большой мир, принявший тебя, с удовольствием пользоваться птенцовым правом на короткие возвращения, на память и маленькие секреты, на грусть и смешную обиду из-за изменений, случающихся в твое отсутствие, на тонкие, незаметные чужому глазу искривления пространства родного города, вызванные тобой и только тобой.
Именно к этой последней категории относится Баку.
Море там пахнет, как Вселенная, – нефтью.
По вечерам полгорода собирается в открытых кафешках пить чай и играть в нарды.
Там много красивых людей, и мужчин, и женщин.
Там много добрых людей.
Там есть Башня со стенами толщиной в человеческий рост. К ней прилагается куча дивных легенд и ни одного рационального объяснения.
Там на набережной стоит старый-престарый автомат «Морской бой» родом из детства поколения пепси. И самое удивительное и непостижимое – он работает.
Там, чтобы встретить кого-нибудь, с кем давно не сводила судьба, достаточно просто пройтись по Торговой.
Там продают старые самовары, а машины на узких улицах Древнего города колесят по коврам ручной работы, выложенным торговцами для продажи.
Там поют часы.
Там дивно вкусная пахлава.
Там заборам предпочитают стены, сложенные из плоских камней-блинов.
Там никто не ездит по правилам и никто не переходит дорогу по зебрам.
Там две трети памятников – поэтам.
Там растут фисташки.
Там цветут гранаты, и цветы их не роняют лепестков.
Там, в этом странном, милом, детски непосредственном городе Баку, хо-ро-шо :))
В Старом городе ничего не меняется и меняется все. Кажется, действительно существуют только несколько улиц, остальное – и есть, и нет, по мере необходимости.
Так случается с местами, настоящей географии которых никто не знает и не помнит: улицы сплетаются то так, то эдак, и как повезет, за одним и тем же углом в прошлом году вас ждала серая стена и кривое окошко, вчера – глухой забор с покосившейся старой дверью, полуоткрытой в длинную темную анфиладу арок, сегодня та же дверь, но уже ведущая в узкий внутренний дворик, уходящий высоко вверх тесно слепленными балконами, переходами, галерейками, лестницами.
Но главное очарование Баку – это Торговая.
Улица-нерв всего города. Главная, пульсирующая артерия. Хотя на самом деле Торговая – лишь небольшая, хоть и самая живописная и характерная, но все же часть длинной улицы имени Низами, протянувшейся на 9 километров.
Это самая волшебная и невероятная часть улицы, а может, и всего города.
Если ты хочешь встретить человека, которого не видел лет десять-пятнадцать, смело иди на Торговую. Пофланируй по ней раза три в обоих направлениях (это максимум) – и ты увидишь, кого искал. Вы просто обречены на встречу. Даже если ты знаешь, что некоторое время назад он сменил страну проживания. Ведь колдовские чары Торговой способны именно для тебя, только один раз в году приманить эмигранта на эту мостовую, чтобы состоялось ваше рандеву.
Не верите?
Вот-вот, и моя жена, когда впервые приехала в Баку, отказалась поверить в эту городскую легенду, давно ставшую правдой. Но когда мы прошли с ней по Торговой, а я за 15 минут встретил половину нашего университетского курса, а потом и огромное количество знакомых, чьи имена за давностью лет уже успели выветриться из памяти, она просто поразилась. Теперь верит. И даже пользуется методом «встретимся на Торговой». Это в Баку даже не обсуждается – и так встретимся. Куда денемся-то?
Торговая – это не улица. Это провал во времени и в пространстве, попадая в который, ты способен оказаться в любой эпохе, в любом моменте своей биографии. Причем сам не знаешь заранее – в каком именно. Это машина времени бакинца.
Не случайно на здании, где когда-то был расположен кинотеатр «Вятян» («Родина»), архитектор оставил изображение часов. Барельеф вечно показывает застывшее время. Это понятно. Над Торговой оно не властно.
Впрочем, и понятие пространства для города весьма и весьма условно. Я часто показывал фотографии центральных улиц Баку своим приятелям и друзьям, никогда не посещавшим город на Каспии. Предлагал угадать, в какой точке планеты была нажата кнопка фотомыльницы, запечатлевшей сей урбанистический пейзаж. Ответы были довольно разнообразны: Прага, Барселона, Париж, Тегеран...
И дело не только и не столько в архитектуре. Характер – его ведь не спрячешь.
Красоте многочисленных загадочных легенд, связанных с одной только Девичьей башней, позавидует готическая Прага, отношению к дамам и любви к жизни Парижу впору поучиться у Баку. Горячий южный темперамент и морские пейзажи не уступят каталонским, а восточный колорит и суета базара роднят его со всеми городами благодатного полумесяца.
Но больше всего схожих черт обнаружил в силуэтах древнего Баку итальянский Неаполь. Причем настолько схожих, что братство городов неоспоримо. Вот потому и побратались город на берегу Каспийского моря-озера и город, омываемый волнами Тирренского моря. Та же подковообразная бухта, те же терраски, торопливо сбегающие к воде. Те же типажи в узких переулках старого города. Если удастся посмотреть шедевр Нино Манфреди Operazzione San Gennaro, обратите внимание на вид Неаполя с высокой точки. Близнец Баку.
И именно поэтому я верю в историю, которую мне рассказал один мой старинный приятель, частенько общающийся с кинематографическими знаменитостями.
В 1972 году Микеланджело Антониони и Тонино Гуэрра приехали в Баку в поисках места для съемок фильма. Они действительно влюбились в город. Им нравилось буквально все: дома, улицы, люди, пейзажи. Что это, как не лишнее подтверждение истины: бакинец и неаполитанец – братья по крови?
И вот наконец придирчивый Гуэрра объявляет, что город подходит идеально, но потребуется построить лишь одну декорацию: необходимо сделать трамвайные рельсы, которые ведут в никуда, обрываясь в песке. Разговор происходил на берегу, и тут один из шоферов, постоянно возивших итальянскую делегацию и услышавший о требованиях гостя из обрывков фраз переводчика, схватил Тонино за рукав, потянул за собой и завел за угол дома. Указав на землю, он спросил: «Смотри, тебе это нужно?»
А там были настоящие трамвайные рельсы, которые внезапно тонули в песке, точь-в-точь, как описывал Гуэрра.
Да, не повезло лауреату Нобелевки-1907, не бывал Редьярд Киплинг в Баку, иначе не выдал бы он свою крайне спорную сентенцию о несхожести Востока и Запада. Сошли они с мест. И двинулись навстречу друг другу. 40 градусов 23 минуты северной широты и 49 градусов 59 минут восточной долготы – это то самое место, где состоялась историческая встреча двух культур, двух философий, если хотите.
Да, Баку удивительным образом похож на многие европейские и восточные города, но при этом имеет свое собственное незабываемое лицо.
Баку – кокет. Любитель примерять на себя маски и наряды. А чего вы хотели от города, над обликом которого трудились азербайджанцы, поляки, немцы, русские? От города, лучшие образцы архитектуры которого – плод безудержной фантазии нуворишей-олигархов. Да и первый вразумительный генплан развития города составил Николай Августович фон дер Нонне. Само имя этого маэстро – подлинный образчик эклектики, которой и славен Баку.
Говорите, архитектура – застывшая в камне музыка? Так вот знайте – здание филармонии в Баку, храма этой самой музыки, – точная копия казино, что расположено в Монако. И именно казино изначально размещалось в этом здании, носившем имя Летнего клуба городского общественного собрания. Пьянящая музыка звона монет со временем в этих стенах сменилась не менее волнующей мелодией мировых классиков.
Понравилось помпезное здание на Лазурном Берегу бакинским нефтяным миллионерам, и захотелось им видеть сей шедевр на берегу Каспийском. Вот так, широко, с размахом привыкли жить здесь люди. Здесь каждый мнил себя Ротшильдом или Нобелем. Впрочем, почему мнил?
Кстати, своим расположением – на вершине холма, резво спускающегося к набережной, филармония действительно задает тон всей музыке квартала, оставаясь лейтмотивом, определяющей мелодией в многоголосии стилей центра города.
Город, расположенный амфитеатром в Апшеронской бухте, отдал храму музыки едва ли не самое выигрышное место. Чего не сделаешь из любви к искусству.
Ну а еще одним искусством – искусством перевоплощения – Баку владеет в совершенстве. Он киногеничен до неприличия. Именно потому, что столица Азербайджана разом похожа на все города мира, ей довелось в кино сыграть немало колоритных ролей.
В «Бриллиантовой руке» он был Стамбулом. В «Человеке-амфибии» мастерски перевоплотился в Буэнос-Айрес. В «Тегеране-43» образцово сыграл заглавную роль. Довелось ему примерить маску и пакистанского города в фильме «Человек, который брал интервью». Так что в отличие от Риги, блистательно исполнившей Лондон в масленниковском сериале о Шерлоке Холмсе, Баку не был актером одного жанра. Он мог играть христианскую Латинскую Америку и мусульманский Восток.
Но все же самым популярным искусством в Баку, искусством, в котором жители этого града достигли поистине наивысших успехов, остается искусство жить. Вкусно есть и вдосталь пить.
В бакинских заведениях все по-домашнему. С одной стороны, это хорошо и трогательно: пахлава на блюдечке, варенье и сахар, принесенные, как само собой разумеющееся, к чаю, с другой стороны, вас не постесняются посадить на столетние канцелярские стулья за стол с не очень чистой скатертью: чего уж там стесняться, все свои люди...
Но это еще ничего. Бывает, что могут и вовсе не пустить, если вы попали в часы досуга неспешного чайханщика. Нехотя оторвавшись от доски с нардами, он попросит вас зайти попозже: «Не работаем мы сейчас, закрыты до конца партии».
Впечатление № 2[править]
Туроператорам на заметку – где просить гастрономического убежища
Да, они ничего не боятся. Практически все мои друзья, побывавшие в Баку, спрашивают: «Как в стране с такой кухней успешно развивается сеть «Макдоналдсов»?»
В какой-нибудь Франции, пропиаренной за счет лягушачих лапок, циррозной печенки спившихся уток и жюльенов, антиглобалисты давно бы разнесли заведение с большой желтой «М» на крыше. Но в Баку?
Никогда!
Местные повара и рестораторы не боятся конкуренции. Да ее и нет в принципе. «Макдоналдс» – заведение для детишек, которые идут сюда за игрушками в «Хэппи-мил» и чудными клоунами в интерьере. А настоящая кухня обитает совсем в другом месте.
За секс-туризмом – очереди в Таиланд, за шоп-туризмом – в Турцию и Китай. Но за гурмания-туризмом – только в Азербайджан! Иной выбор выдаст в вас дилетанта.
В Москве ресторации делают ставку на «концепт» – модное словечко!
В Баку же вас сразу околдовывают умением поваров. Кухня берет в полон сразу и не отпустит уже никогда.
Я знаю евреев, которые не эмигрировали в Израиль, аргументировав свое решение очень неожиданно: «А где я вам в Хайфе или Тель-Авиве найду такие кутабы, как в Баку?!». Серьезно. И мне нечем было крыть эту неубиенную карту.
Был я и в Израиле. В Земле обетованной еда – культ, в Азербайджане – обыденное занятие, но потому к ней здесь относятся серьезно. Здесь едят много, вкусно.
ВКУСНО – это ключевое слово. И, черт возьми, какой кудесник касался этого куска мяса, которое еще полчаса назад бегало и блеяло? Или мычало? Неужто еще час назад сие нежнейшее филе, благоухающее на моей тарелке, плавало в море и носило название Acipenser? Если у нас есть такие волшебники от плиты, неужто какой-то фастфуд их победит?
Нет, дорогой, пускай будет – да! Детям радость. Подмастерья кухни игрушками пусть привлекают неразумных чад. А мы, взрослые, серьезные люди, понимаем, что к чему и где тут праздник для настоящего знатока.
А вот те, кто любит покушать, – пожалуйте в «Картонажку», «К Аге» или в «Свинарник». Названия-то народные. Потому что расположены заведения рядом с бывшей картонажной фабрикой, а в другом шеф-повара зовут Ага, а в третьем подают лучший кебаб из свинины. А «Бях-бях»? На русский язык название этого ресторана переводится просто как «М-м-м!» Но не «Магги». Просто там работают обыкновенные маги кулинарии.
Как, вы еще читаете эти записки, а не стоите в очереди за билетами на самолет до Баку? Тогда вы ни черта не смыслите в искусстве кулинарии, даже если обедаете в пятизвездочном ресторане.
Наш ответ Мишлену!
А знаете ли вы, где лучше всего изучать азербайджанскую географию и ономастику? В ресторанах столицы прикаспийской!
Национальные заведения общепита в Баку предоставляют такую уникальную возможность. В качестве названия для оных в ход идут имена рек, озер, городов, селений, водопадов, гор, перевалов, любимых, жен, дочерей, сынов, родителей, троюродных бабушек, сводных и разводных мостов...
Иногда кажется, что хозяева харчевен просто открывают географический атлас Азербайджана и методом тыка находят название для будущей ресторации. Ну, если нет атласа, в ход идет телефонная книга. Старина Сименон в подобном справочнике искал имена своих персонажей? Наш ресторатор найдет там название своему бизнесу!
Ресторан в Баку – это субкультура. Не более того. Но уж никак и не менее.
Да, ресторанов у нас много. И ведь все забиты бывают что в будни, что в выходные.
Блюда – роскошные. Помню, как один гость из Москвы, заказывая третью порцию люля подряд, виновато заметил:
– Ничего не могу с собой поделать. Подсел я на люля.
А официанты в Баку – это песня! Практически никогда ничего не записывают, обещают все запомнить.
Но если принесут что-то, что вы не заказывали, долго будут отпираться, ни за что не признаются, что перепутали и постараются убедить вас, что именно это вы и просили. Только, видать, запамятовали. Даже если не убедят – все равно оставьте и попробуйте принесенное. Это ж тоже очень вкусно!
Что творят с мясом и рыбой волшебники от гастрономии на наших кухнях, я не знаю, но шедевры там стоят на потоке.
Более солидные порции, чем в Баку, я едал лишь в Соединенном Королевстве.
И еще могу сказать точно: христианство зародилось явно не в Азербайджане. Если бы каноны этой религии формировались на нашей территории, чревоугодие не просто не включили бы в список грехов, а напротив – объявили поводом для канонизации.
Архитектура – застывшая музыка, говорите? Скрябин – отец цветомузыки? Так знайте, что азербайджанская кухня – музыка ароматная. Такой эклектики, как в Лянкярани, такой строгой классики, как в Ширване, такого джаза, как в Нахчыване, или рэгги, как в Закаталах, вы больше не испробуете нигде в мире.
Варенье из лепестков розы – это подлинный Моцарт! Настоящий, а не тот, что вам предлагают в Вене и Зальцбурге в виде шоколадных кугелей. А белая черешня, из которой вынуты косточки и на их место вставлен цельный фундук – разве это не изыск в стиле Вивальди?
Понятие «концепт» чуждо ресторану а-ля Баку. Тут главное – кухня. Ее величество Кухня, где повар – дирижер и композитор.
В заведения приходят есть. Чревоугодничать, вкушать плоды скотоводства и земледелия. А что создало роспись на стенах – кисть нового Шагала или потрескавшаяся краска и плесень, – не столь важно. И если на столе у вас нежнейший сыр, острая аджика и щекочущий нос горячим ароматом кутаб – разве имеет значение, что узор на скатерти не работа мастериц-ткачих, а следствие неаккуратного разлива вина предыдущим гостем? В конце концов, внесите свои краски в эту палитру!
Как в театре идут на актера, так в бакинском ресторане знатоки идут на повара. На его искусство.
И если игра стоит ваших денег, то мы простим слабую работу декоратора.
И еще... Что-то мне подсказывает, что не зря римский поход в Азербайджан возглавил Лукулл. Старина Луций Лициний был тот еще гурман и точно знал, где самая лучшая кухня. Неужто такой рекомендации недостаточно?
Послевкусие одного чемпионата
Иногда мне кажется, что все международные форумы и турниры, проводящиеся в Баку, имеют своей главной целью промоушн отечественной кухни. И ведь неплохо получается!
Уверяю вас, уже через 30 секунд после того, как материалы журналистов всего мира были сданы в набор, они забыли имена и фамилии азербайджанских спортсменов-лауреатов домашнего чемпионата-2007 мира по борьбе. Местные пехлеваны не владели их умами и сердцами долее времени, что длится поединок на чемпионате мира по борьбе.
А вот названия блюд азербайджанской кухни и их вкус еще долго будут самым ярким воспоминанием о неделе турнира в Баку.
Кутабы, дющбяря, фысынджан, лявянги, джыз-быз, долма... Тезаурус гостей пополнился основательно.
Я уж не говорю о дежурных люля и кебабах!
Вот о вкусе «той белуги, что подавали нам в семейном ресторанчике у Дома охотника», корреспонденты ведущих спортивных изданий России будут рассказывать дольше, чем об итогах турнира. По признанию многих, «этот волшебный вкус до сих пор не отпускает» их.
Честное слово, когда я слушал эти оды нашей кухне, я радовался больше, чем ежели бы мне сообщили, что Азербайджан выиграл у сборной Франции с Зиданом во главе со счетом 5:0. Может, кто-то захочет вновь приехать в Баку, чтобы повторить «вкус белуги»? Вот это я понимаю – пиар родине!
И почему в Азербайджане не проводится чемпионат мира по барбекю? А ведь такой существует! Он есть. ЕСТЬ! Я бы с удовольствием записался в судьи такого чемпионата. Пусть меня научат! Только при условии, что судить я буду нашу, родную сборную. И когда я отдам ей все победные баллы, уверен, никто не осудит меня за пристрастность.
В кулинарном поединке азербайджанскому повару трудно оппонировать. В такой Олимпиаде мы соберем все золото мира.
А вообще, был бы суперчемпионат мира. Только представьте: от каждой страны выставляется одно блюдо, которое готовит самый лучший повар. А дегустаторы выставляют баллы.
Вообразите афишу: «Вареники с вишней» (Украина) – «Долма» (Азербайджан). Ну и кто откажется сходить на поединок? Я бы билеты на футбольный матч Бразилия–Аргентина обменял бы с доплатой. По-любому!
А вот свидетельством истинного триумфа азербайджанской кухни над гламуром западных цивилизаций стал случай, рассказанный одним моим приятелем.
Дуэль мэтров
Дело было в Москве, куда один из олигархов азербайджанского происхождения (из скромности умолчим об его имени) сумел заманить звезду высокой моды Пако Рабанна для участия в некоем презентационном шоу.
По окончании вечера бизнесмен устроил роскошный ужин для мэтра в одном из своих ресторанов, желая поразить художника от мира моды изысками азербайджанской кухни.
Нужно отметить, что шеф-поваром у олигарха, большого ценителя родной кулинарии, был самый обычный азербайджанский кебабчи, тонкий знаток и умелец готовить нежнейшие шашлыки, владевший секретом превращать мясо в гастрономический шедевр. Но при этом человек весьма неотесанный, чуждый политесов. Да и зачем они ему? Место повара у плиты и мангала, а не на светских раутах.
Так полагал этот кудесник шампура, в чем его поддерживал хозяин. Вот и рассчитывал наш олигарх попотчевать заморского гостя самым шиком от своего повара.
Ну а сеньор Пако оказался особой привередливой. Каждое подаваемое ему блюдо он придирчиво осматривал, обнюхивал и с вежливой улыбкой отклонял:
– Нет, что вы, слишком жирно. Простите, но слишком остро. Нет-нет, тут же так много холестерина...
Вечер не клеился, ужин разваливался, Рабанн не ел, и настроение хозяина портилось стремительно.
Рабанедо-Куэрво вел себя, как последняя курва, пока официант не вынес фирменное блюдо заведения – кебаб из яичек барана. Высокий гость, не разобравший на глаз и запах, что это, решил распробовать блюдо на вкус.
После первого кусочка бровь сеньора Франсиско поднялась, он одобрительно хмыкнул, смел быстро все и попросил повторить. Вторая тарелка также была опростана и на смену ей пришла третья. Мэтр был явно доволен. В восторге пребывал и хозяин.
Когда Пако Рабанн насытился, он обратился к хозяину:
– Это блюдо – просто шедевр. Никогда я не ел ничего более восхитительного и волшебного. Могу я видеть ШЕФА, чтобы лично выразить ему свое восхищение и благодарность?
Желание гостя – закон. И вот в зал помпезного ресторана вразвалочку входит небритый коренастый мужчина в заляпанном кровью и жиром некогда белом халате. Он подходит к гостю. Кутюрье встает, с жаром жмет волосатую руку повара, затем снимает с шеи галстук и отдает его повару со словами:
– От маэстро – маэстро.
Тот явно удивлен, неужто ради этого его оторвали от мангалов и плиты, от серьезного дела? Ради галстука?
– Спасыбо, – отвечает повар, сворачивает галстук от Пако Рабанна и запихивает его в грязный нагрудный карман. Разворачивается и уходит обратно на кухню.
И еще одна бакинская байка на кулинарную тему.
В славном городе Баку проводился международный шахматный турнир. Мастера двигать деревянные фигурки по 64-клеточным досочкам со всего обитаемого мира съехались в Азербайджан.
Поселили их в отеле «Интурист». И был среди гостей один необычный гроссмейстер. Он, видите ли, оказался вегетарианцем. Что ж, у каждого свои развлечения в жизни. Но чтобы не огорчать дорогого гостя и не дать ему умереть от голода или, что хуже, не ослабить его во время шахматных баталий, организаторы решили проинструктировать повара отеля о вкусах одного из гостей.
Далее – диалог повара «П» и члена оргкомитета турнира «О».
О: Мамед, учти, этому гостю мяса не подавай. Он не ест мяса. Понял?
П: Нет проблем, не ест мяса – подам ему рыбу. Осетрину. Свежую...
О: Ты не понял, Мамед, он рыбу тоже не ест. Никакую.
П: Понял, почему нервничаешь, дорогой? Не ест рыбу – подам курицу. В лучшем виде...
О: Мамед, понимаешь, он и курицу не ест. Ни мяса, ни рыбы, ни курицы не ест. Понимаешь?
Повар задумался на секунду. Затем в глазах вспыхнул огонек догадки:
– Пидарас, да?
Нет-нет, он вовсе не был гомофобом, этот повар. Просто он не понимал, как это человек способен отказаться по своей воле от всех этих изысков. И смутно догадывался, что есть модное иностранное словечко, которым таких странных людей называют. Откуда он мог знать, что сам граф Лев Николаевич тоже был из этой самой категории?
Ну а завершу рассказ о своем любимом городе, украшу свое самое дорогое блюдо приправой из глубин моей памяти. Все-таки учился я в этом городе многому. И любви в том числе.
И увез я с собой из родного Баку в чемодане воспоминаний не только перчинки разочарований.
Источник:
газета «Азербайджанский конгресс» (часть 1)
газета «Азербайджанский конгресс» (часть 2)
