На разных языках описаны кошмарные истории Холокоста - гибели миллионов евреев Европы во время Второй Мировой войны, истории их убийств, арестов, депортации в концентрационные лагеря, уничтожения стариков, взрослых и детей расстрелами и отравляющими газами. Но мне хочется рассказать истории о тех евреях – молодых солдатах Красной армии, которые побывав в плену, в страшных фашистских лагерях для военнопленных, сумели пережить эти годы, остаться живыми, вернуться домой, получить образование, работать, а в 1990-х годах эмигрировать на «землю обетованную».
Этот рассказ записан мною со слов Алика Циона, единственного сына известного бакинского врача-стоматолога. Когда летом 1941 года он окончил третий курс Бакинского института иностранных языков, его мобилизовали и после краткого курса обучения направили в танковое соединение на фронт.
Первый период войны, как известно, был крайне тяжелым, войска отступали, оказывались в «котлах». Попавшие в окружение солдаты стремились пробиться к своим на восток. В одном из таких «котлов», оставшись без горючего, танкисты зарыли свой танк, чтобы он не достался врагу, и стали продвигаться на восток. Пришлось переплывать реку. А когда вышли на восточный берег, их встретила рота вооруженных автоматами немцев. Начался страшный период жизни в лагере для пленных. Знание немецкого языка помогало, Алик часто оказывался посредником между немцами и военнопленными, которых заставляли работать и которые ежеминутно рисковали быть расстрелянными.
Главной проблемой для Алика было его еврейское происхождение. Все документы он успел уничтожить и назвался Адольфом Николаевым. Это имя было знакомым ему переиначенным именем его отца, которого в обиходе члены семьи и пациенты называли не по паспортному еврейскому имени, а Николаем Адольфовичем Ционом. Во многих лагерях люди объединялись в подпольные группы сопротивления. Готовились к бегству, что большей частью было делом невыполнимым и приводило к гибели. Алик быстро стал одним из руководителей такой подпольной группы.
Но нашелся предатель: он донес, что Алик еврей, в чем легко было убедиться, заставив его раздеться. Была зима, все было покрыто снегом. Большую группу военнопленных, в том числе и Алика, повезли на расстрел, погрузив их в открытые машины. Немецкие охранники из-за сильного холода и ветра прятались в кабинах, высовываясь из нее каждые несколько минут. Если кто-либо из смертников спрыгивал с одной из машин, то на белом снегу он был хорошо заметен, немец, выглядывавший временами из окна медленно двигавшейся машины, расстреливал из автомата человека оказавшегося лежащего на земле или пытающегося скрыться. Алик поступил иначе: когда машина проезжала под нависшим над дорогой деревом, он ухватился за ветку и повис. Немец смотрел только на снег, колонна машин проехала и только тогда Алик разжал окровавленные, окостеневшие и замерзшие руки и упал на заснеженную землю.
Местное население относилось к военнопленным как к врагам: их убивали, сдавали немцам. Единственным выходом было присоединиться к заключенным какого-нибудь другого лагеря, объяснив свое появление тем, что, мол, заблудился. За год, проведенный в плену, Алик подвергался страшным мучениям: болел цангой, брюшным тифом, его отправляли на каменоломни, били.
Ему и еще двоим заключенным удалось бежать, они нашли заброшенную ферму в Карпатских лесах, в которой и скрывались. Питались чем придется. На ферме они нашли одежду, одеваясь в которую поочередно спускались вниз, притворяясь немыми и выпрашивая хоть что-нибудь съестное.
В Карпатских лесах могли прятаться бежавшие из немецких лагерей англоязычные пленные. По просьбе западных союзников с самолетов сбрасывали листовки, в которых на английском языке сообщалось, что территория освобождена русскими войсками. Алик нашел и прочитал такую листовку, он и его товарищи сразу же спустились с гор и присоединились к бойцам наступавшей Красной армии. Армейским командирам в это время было не до них. Полк перебрасывали на передовую. Шли бои, но когда наступило затишье, их немедленно отправили к полковому работнику «соответствующих органов», особисту. Они ему рассказали все, рассказали чистую правду, ничего не скрывая. Им грозил арест и ссылка в советские лагеря. Но, к счастью, особист оказался человеком разумным, образованным и добрым, после долгого допроса Алика, который сумел произвести на него благоприятное впечатление, он выдал им новые документы солдат Красной амии, с которой они дошли до Берлина.
Вернувшись после окончания войны домой, в Баку, Алик закончил прерванное образование, получил диплом и надеялся, что станет школьным учителем. Но заведующая БОНО (Бакинского отдела народного образования), некая Голубкова ему отказала, заявив, что он должен был умереть, но не сдаваться в плен. Алик снова пошел учиться, стал экономистом, долгие годы работал в одном из республиканских министерств, а когда это стало возможным, вместе с семьей эмигрировал в Израиль, где и прошли последние годы его героической жизни.
Вторая история, которую знали многие бакинцы, также как и первая, о бакинце. Все знали его как доктор Валл. Он родился за несколько лет до революции, учился в школе, а затем в Медицинском институте, стал врачом-дантистом. Сразу же после начала войны его мобилизовали и отправили в полевой госпиталь. Жизнь сложилась неудачно, войска отступали, раненых пытались эвакуировать на восток. Но поезд попал под бомбежку, многие погибли. Доктор Валл, однако, физически не пострадал, но уйти на восток уже стало невозможным. И он оказался в плену. По мере возможности он пытался помочь раненым и больным в лагере для военнопленных. Однако нашелся негодяй, который донес немцам, что он еврей.
Как всегда установить еврейское происхождение доктора Валла было нетрудно, надо было просто заставить его раздеться. Но он предвидел возможность возникновения таких обстоятельств. Во-первых, он назвался Ахмедом, азербайджанцем по национальности. Это подтверждалось тем, что он, родившийся и проживший всю свою молодость в Баку, свободно говорил по-азербайджански.
Ну а остальное объяснялось само собой: мусульмане, также как и евреи, мальчикам делают обрезание. Он думал, что его доводы окажутся достаточными для немцев и его не станут расстреливать. Но оказалось, что у немцев есть мусульманский священник, мулла, к которому они относились с большим доверием. Ему немцы и поручили допросить доктора Валла, чтобы выяснить действительно ли он мусульманин.
Неожиданный для доктора Валла разговор с муллой шел на азербайджанском языке. Тут проблем не было. Но мулла стал выяснять насколько «Ахмед», как он называл себя, разбирается в Коране, знает ли он какие-либо суры, как он их истолковывает, праздновал ли он мусульманские праздники и что и когда на них готовят. Знания «Ахмеда», проведшего молодость в советском Азербайджане, в мусульманской религии и обычаях были совершенно недостаточны. Заканчивая с ним беседу, мулла сказал:
- Корана и обычаев ты не знаешь, я уверен, что ты еврей, но им я скажу, что ты азербайджанец.
Доктор Валл понял, что даже мулла хороший человек. Он поднялся и поцеловал ему руку, поблагодарил его на азербайджанском языке.
Бежать доктору Валлу из лагеря не удалось. Его освободила наступающая Красная армия. Он был болен, истощен, его отправили в госпиталь, ну а позже, немного окрепнув, он начал работать врачом в том же госпитале, в котором лежал. Война закончилась, он демобилизовался, вернулся домой, в Баку, где продолжал работать стоматологом.
Дальнейшая судьба доктора Валла мне неизвестна. Но общие знакомые рассказывали мне, что он вместе с семьей эмигрировал в Израиль. Он был уже далеко не молод и часто повторял, что всю жизнь занимался медицинской деятельностью, даже во время пребывания в плену, конечно, когда был в состоянии это делать. Большинство тех, кто участвовал в Отечественной войне, уже ушли из жизни, но память о них остается в сердцах родных и близких, в сердцах всех тех, кто помнит о них, кто оценивает их героическую жизнь.
