Нагиева (Асадуллаева) Хадиджа и ее семья Версия от 20:14, 2 августа 2020; Jonka (обсуждение | вклад)(разн.) ← Предыдущая | Текущая версия (разн.) | Следующая → (разн.)

Нагиева (Асадуллаева) Хадиджа и ее семья

Нефтепромышленники - олигархи Шамси Асадуллаев и Муса Нагиев, партнеры по делу (основавшие некогда фирму "Асадуллаев и Ко", в которой 2 доли принадлежали Шамси Асадуллаеву и 1 доля - Мусе Нагиеву) и приятели по жизни, несколько раз объединяли свои семьи в единое целое.

• 

  Муса Нагиев

• 

  Шамси Асадуллаев

Свадьбы – вот что скрепляло эти семьи, разрешая не только человеческое объединение, но и, что гораздо важнее, слияние и сохранение капитала, не давая ему уйти на сторону.

Схема семейных связей Асадуллаевых и Нагиевых

Широко известно имя писательницы Банин, дочери Мирзы, сына Шамси Асадуллаева, и Уммульбану, дочери Мусы Нагиева. Она сама прекрасно описала свою жизненную историю в романе «Кавказские дни». И если исходить из правдивости описанных в этом романе событий, то можно считать,, что в 1895 году в Баку 40 дней праздновали одновременно две свадьбы: сын Шамси Асадуллаева - Мирза женился на дочери Мусы Нагиева, а брат Мусы - Юсуф женился на дочери Шамси Хадидже.

В этой статье речь пойдет о гораздо менее известном слиянии этих двух семей, о двух браках сестры Мирзы Асадуллаева - Хадидже Шамсиевне Асадуллаевой, ставшей после её замужества Нагиевой.

Статья написана по воспоминаниям Тофика Балаева, правнука Хадиджи-ханум со стороны матери и внука известного нефтепромышленника Шиха Балаева по отцовской линии.

1-й брак: Хадиджа Асадуллаева и Юсуф Нагиев. Их дети и внуки

Хадиджа Асадулаева

В первом браке Хадиджа-ханум вышла замуж за представителя старшего поколения Нагиевых. Её мужем стал младший и любимый брат Мусы Нагиева – Юсуф, который был приблизительно на 25 лет старше жены. Об этой свадьбе писала в романе «Кавказские дни» Банин.

Юсуф был моложе брата Мусы предположительно на 3 – 5 лет. Муса был 1849 года рождения, так что Юсуф был где-то около 1855 года рождения.
Тофик Балаев: "Хадиджа говорила, что в 18 лет она стала вдовой. Предполагаю, что Хадидже в 1895 году было 14 или 15 лет. Тогда это было в порядке вещей (моя бабушка Сара Балаева была выдана замуж, когда ей ещё не было и 15 лет).
Получается, что Юсуф Нагиев умер в 1899 году, а Хадиджа была 1881 года рождения), а разница в возрасте у Юсуфа и Хадиджи была лет 25".

Братья очень дружили, вели вместе дела фирмы, которая на равных началах принадлежала им обоим . В музее истории Азербайджана еще в 1997г. висела карта "Бинагадинские промыслы братьев М. и Ю. Нагиевых". Тофик Балаев видел её в зале национальной буржуазии. Там же висели портреты З. Тагиева, Ш. Асадуллаева, М. Мухтарова, М. Нагиева. Был там и портрет Юсуфа Нагиева.

К сожалению, о Юсуфе Нагиеве сведений пока нашлось крайне мало. Известно, что в 1897 году он вместе с братом Мусой баллотировался в гласные бакинской городской думы, но, в отличие от брата, не прошел, набрав 167 белых шаров и 224 чёрных.

В этом браке Хадиджа-ханум родила двух детей – сына Садыха и дочь Ругию, которую по-домашнему звали на европейский манер – Люба.

Дети Юсуфа и Хадиджи Нагиевых – Садых и Ругия (Люба)

Юсуф рано умер, оставив после себя юную вдову с двумя маленькими детьми.
После его смерти Муса Нагиев назвал один из своих пароходов именем любимого брата - «Юсуф Нагиев».

Семья Садыха Юсуфовича Нагиева (? – 1934)

Садых учился в Петроградском технологическом институте, был инженером-нефтяником. Учебу оплачивал ему дядя – Муса Нагиев.

Там же в Петрограде Садых, совсем еще молодой человек, познакомился с Дорой Сытовой.
Дора, вместе со своей старшей сестрой Елизаветой, приезжала на зиму в Петроград работать. Там у них жил кто-то из очень близких родственников. Они работали нянечками в госпитале.
Садых, который обладал очень слабым здоровьем, как и многие члены семьи Нагиевых, очень часто болел и, находясь в госпитале, познакомился с молоденькой нянечкой Дорой, которая ухаживала за ним.

Родом Дора была из Валдая, из деревни Рютино, станция Березайка, Бологовский район. Лет 10 назад я (Тофик Балаев – прим. авт.) был там проездом к брату Салиму в город Тосно, Ленинградская область. Салим - младший сын моей тетушки Сони. Нашел их дом по подсказке другого брата, сына тетушки Мины - Октая из Вашингтона. Дом находился напротив церкви, прямо окнами на неё. Деревня находится в красивейшем месте, где река Березайка впадает в озеро Пирос. Домов в деревне очень много, особняки богатых петербуржцев.

• 

  с.Рютино

• 

  Церковь Успенья Пресвятой Богородицы с. Рютино (1999г.)

Дора была невысокой, худой, но очень подвижной женщиной. Она всегда, что-то делала по дому или убиралась или стирала или мыла посуду. Никогда, даже в глубокой старости она не могла сидеть без дела, всегда работала.
Бабушка Дора была малограмотной - закончила всего три класса церковно-приходской школы. Она читала по слогам, а писала так плохо и с ошибками, что конверты для отправки писем ей на Родину - заполнял я, будучи школьником.

Когда Садых поженился с Дорой не знаю. Дора рассказывала, что видела февральскую революцию в Петрограде, и говорила, что в 17 лет приехала и с тех пор живет в Баку. Думаю, что Хадиджа была против женитьбы Садыха на малообразованной русской девушке, но 28 апреля 1920 года ситуация поменялась... Хадидже-ханум, тяжело привыкавшей к новой жизни, нужна была в доме помощница, ею и фактически стала молодая жена Садыха - Сытова Дарья Ивановна (1900 - 20.12.1990).

Дарья (Дора) Ивановна Нагиева

У Садыха и Доры, как в семье называли Дарью Ивановну, было четыре дочери – Лела (1920 г.р., умерла в возрасте 10-11 лет), Сона (1922 г.р.), Мина (1925 г.р.) и Лидия (1927 г.р.).

Дочери Садыха и Доры Нагиевых.

После рождения в 1927 г. младшей дочери Лидии Дора пошла на работу на фабрику Володарского, где работала закройщицей. Когда ей предлагали выйти в дополнительную смену, а это особенно важно стало после смерти мужа Садыха в начале 1930-х годов, она всегда соглашалась, ведь нужно было кормить детей.

Кто же был старшим в доме? Конечно, Хадиджа-ханум, их бабушка, ведь они жили фактически в одной квартире. Вся их жизнь проходила на этой большой закрытой веранде. Комната у Доры была небольшая, сырая, темная, окна выходили на застекленную лестницу, со двора ведущую на веранду. Дворик в доме был небольшим. Да ещё во дворе была страшная лестница с крутыми каменными ступенями, спускающимися в цокольный этаж.
Все внучки, конечно, многим обязаны бабушке Хадидже-ханум.

• Сона – старшая сестра. Вышла замуж в 18 лет, в 1940 году. Её муж - Абдулла-заде Хейрулла, был из очень богатой и известной семьи в Мардакянах.

Сона Нагиева и её муж Хейрулла Абдулла-заде (1940)

У них было два сына Фуад (1942 г.р.) и Салим (1954 г.р.).
Фуад трагически погиб 6 ноября 1965 года в результате несчастного случая на заводе, где он работал чертёжником.
Сона была домохозяйкой и только после гибели Фуада пошла работать.
Умерла она в 2003 году у сына Салима в Тосно (Ленинградская обл.). Тетушка Соня больше всех походила на Хадиджу и лицом и фигурой, так говорили все родственники.

• Мина - средняя внучка Хадиджи-ханум, почти 30 лет проработала прокурором по надзору в республиканской прокуратуре, похоронена в Вашингтоне в 2001 году. Она была похожа на своего отца и его сестру Ругию. Её муж -Искандер Лятифов преподавал, был доцентом Политехнического института.

Их сын - Октай Искендерович Лятифов родился 12 февраля 1951 года.

Д.И. Нагиева с внуками. Слева направо - Октай и Тофик (1951)

Октай переехал жить в США в 1993 году.
Мина уехала из Баку к сыну в самом конце 1994 года.

Мина Нагиева с сыном Октаем (1976)

Жена Октая, Рена Алескеровна Гусейнова - дочь знаменитого Главного архитектора г. Баку.
Умер Октай в мае 2013 года в Вашингтоне.

• Лидия - младшая внучка Хадиджи-ханум, тоже имела высшее образование, она долгие годы руководила самой большой секцией ЦУМа.

Вышла замуж за Гасана Шиховича Балаева, сына другого известного нефтепромышленника Шиха Балаева.

Лидия с мужем Гасаном Балаевым и младшим сыном Самиром (1960-е гг.)

Их сыновья - Тофик (1951 г.р.) и Самир (1963 г.р.). Оба также получили высшее образование.
В 1950-х годах семья жила в доме деда Шиха Балаева по адресу ул. Мельничная, 1

Разве эти внучки и их семьи не достойная память об их бабушке?!

Семья Ругии Юсуфовны Нагиевой (прибл. 1896 - ?)

Год рождения Ругии предположительно 1896. Год смерти неизвестен.
В 1920 г. Ругия (Люба) была уже замужем за Кямалом Садыховым.
Ругия практически спасла семью своего брата Садыха – Дору с дочерьми Миной и Лидией от голодной смерти во время войны. Сона, дочь Садыха и Доры, уже имела свою семью и жила отдельно.

Рассказывает Тофик Балаев со слов его мамы Лидии:

Однажды во время войны, после бессонной ночной смены, Дора отправилась в магазин отоваривать карточки. Стоя в очереди, она задремала, и у неё выкрали все продуктовые карточки и деньги. Во время войны это означало неминуемую смерть от голода.
Не зная, что делать, Мина и Лида пошли к родственникам просить в долг деньги на еду. Они встретились и с сестрой их отца Любой (Ругия) и, расплакавшись, рассказали о том, что голодают. Ругия, сама жила тяжело, часто сильно болела. Она слегла после того, как пришли извещения, что сыновья пропали без вести. Все её три сына - Мурсал, Тофик и Кямал - погибли на фронте. Ругия накормила племянниц и отдала им все деньги, какие были.

На следующий день кто-то из знакомых позвал их срочно прийти к тете Любе. Моя мама рассказывала, что когда они пришли к тёте, она сидела за столом и изготавливала бумажные цветы, необыкновенно яркие и очень красивые, как настоящие.
Ругия сказала: «Девочки, попробуйте продать эти цветы недалеко от кладбища». Мы с Миной аккуратно сложили их в сумку и ушли. На наше удивление цветы очень быстро разошлись. Мы не торговались, и люди их быстро раскупили. Радостные, мы вернулись к тёте. Она денег не взяла, а только сказала нам, какой купить цветной бумаги, а на остальные деньги велела купить на базаре хлеба и немного другой еды и отнести домой, поесть и накормить Дору, иначе как она будет ходить голодной на работу.

Утром следующего дня мы пришли к тёте пораньше, чтобы научиться делать бумажные цветы, но уже весь стол был в готовых бумажных цветах. Она их делала почти всю ночь,а нам оставалось только их продать.
Так мы прожили целый месяц без продуктовых карточек.

Мы, конечно, научились делать бумажные цветы, но такими красивыми, как у тёти Любы, они у нас не получались.

2-й брак: Хадиджа-ханум и Таги Алиевич Нагиев. Их сын и внуки

Чтобы капитал не ушел из семьи, Муса после смерти брата Юсуфа решил выдать Хадиджу замуж за племянника, сына своего второго брата Али – Таги Нагиева.
Таги также участвовал в семейном нефтяном бизнесе.

Семья Мурада

Сын Таги и Хадиджи ханум Мурад закончил АзИИ, стал также инженером-нефтяником. В ноябре 1940 г. женился на Кульсум-ханум, 29-летней девушке из Шемахи. В январе 1941г. Мурада призвали на военные сборы, в мае он вернулся домой, а 22 июня началась война. На следующий день пришла повестка - Мурад ушел на фронт и погиб...
У Кульсум и Мурада родилась дочь Офелия, которую отец так и не увидел...

Из рассказов Доры Нагиевой

Как семья Хадиджи была выселена из знаменитого нагиевского дома

Жила семья Хадиджи и Таги вместе с семьей Садыха и Доры в одном из домов Мусы Нагиева, расположенном на Телефонной.

В 1920 году в дом Хадиджи-ханум пришли несколько вооруженных людей и заявили, что жильцов дома выселяют. На вопрос о том, кто вы такие, один из них, одетый в кожанку, сказал " Я - Серебровский, комиссар нефтяной промышленности " и предъявил свой мандат.
Хадиджа возмущённо заявила:
" Мы и так уже все отдали новой власти - все нефтепромыслы, все предприятия и все дома. Этот дом последнее, что осталось. Мы ведь должны где-то жить? ". Вопрос Хадиджи остался без ответа.
Не подействовали на комиссара и доводы, что у них совсем маленькие внуки : жена Садыха, только что родила девочку, и у Ругии грудной ребёнок.
Тогда Таги, муж Хадиджи, попросил оставить им всего несколько комнат, ведь скоро зима, но Серебровский был непреклонен. Уходя, он заявил - теперь в этом доме буду жить я.
Вскоре принесли бумагу, в которой говорилось, что дом национализируется и его необходимо освободить в течение 24 часов. Эта новость, что им дают всего сутки на выселение, превратила дом в пчелиный улей. Горничные, нянечки и другие домашние работники носились по комнатам, собирая личные вещи многочисленных членов семьи. Этот кошмар продолжался всю ночь.
К тому времени уже решили, что Ругия с детьми и её мужем Кямалом переедут к родителям Кямала.
К счастью, глубокой ночью явился один из слуг и предложил переехать к нему в дом на Шемахинку, на улицу Верхнеприютская (в советское время – Кецховели, ныне ул. акад. Шамиля Азизбекова), 28. Ведь когда-то совсем давно, когда он собирался жениться, прежний хозяин, первый муж Хадиджи ханум Юсуф Нагиев дал ему деньги на покупку этого дома на Шемахинке. Это неожиданным образом и решило проблему.
Мир не без добрых людей.

"Этот эпизод - единственное, что вспоминала из той жизни моя бабушка Дора Нагиева. Это десятиминутное общение с тогдашней властью - комиссаром Серебровским в кожаной куртке, помнила и вспоминала всю жизнь. И, что интересно, об этом всегда рассказывала, как о природном явлении, как о вулкане, в её голосе не было никакого осуждения ни Серебровского, ни власти", - вспоминает Тофик Балаев.

Кто украл знаменитые колье Хадиджи?

Сначала небольшое объяснение.
Когда Хадиджа-ханум выходила замуж за Юсуфа, его старший брат Муса подарил по обычаю (адет) молодой невесте необыкновенно дорогое бриллиантовое колье. Но и её отец Шамси Асадуллаев сделал ей не менее дорогой и блестящий подарок – тоже бриллиантовое колье. Оба колье отличались особой величиной и чистотой камней Говорят, что бриллианты в этих колье были весом не менее 100 карат, а сами колье отличались тонкой и изящной работой.

Переезд на Шемахинку, в малюсенькую квартирку на ул. Верхнеприютская, (Кецховели), конечно, был большим ударом для семьи Хадиджи. После того, что случилось в 1920-м, семья долго приходила в себя.
Вскоре мужчины поняли, что нужно стараться жить как все и особо не выделяться.
Садых пошел работать на нефтепромыслы, благо в двадцатые годы в его знаниях и умении инженера-нефтяника нужда была. В период НЭПа пошел работать и Таги, техником по эксплуатации на нефтяном промысле «Бухта Ильича» (из ст. в газете), Мурад подрос, нужно было учить сына.
Когда средств не хватало, то Хадиджа давала продать что-то из ценностей. Хорошо, что в ту злополучную ночь при переезде она вняла советам старых родственников и взяла с собой все самое ценное.

Конечно, Садыху было сложно, к февралю 1927 года у него родилась уже четвертая дочь. Хорошо еще, что жили одной семьей.
Большую крытую веранду превратили в столовую, оградив место и для кухни. Хадиджа конечно помогала материально сыну, только готовить она не умела, а Дора выполняла всю домашную работу в семье. В эти первые после переезда годы Хадидже пришлось держать повариху, но постепенно и она сама стала готовить - жизнь заставила.

В начале тридцатых годов часто и сильно стал болеть Садых. После периода восстановления промыслов и сворачивания НЭПа работать инженером он уже не мог, не брали из-за ненависти власти к семьям нефтепромышленников. Пришлось уйти в мастера, а затем перейти даже в рабочие профессии. Он и раньше не отличался хорошим здоровьем, сейчас же тяжелая физическая работа совсем его доконала. А в рабочей среде нефтепромыслов еще лютовала классовая ненависть, можно сказать, психологический террор по отношению к выходцам из семей нефтепромышленников. Все это и подорвало последние силы и здоровье. Садых чах на глазах, но продолжал работать.
После смерти старшей дочери Дора тоже пошла работать на фабрику, ведь надо было кормить детей. Последнее время уже стала закройшицей и получала хорошую зарплату.

Хадиджа давно просила Таги найти другую, более легкую работу для Садыха. В течение нескольких месяцев Таги обходил знакомых, но ничего подходящего найти не мог. Времена наступали страшные - люди боялись даже произносить эту фамилию – Нагиев, а уж брать на работу - это никак не возможно, за это посадят.
Наконец, когда на примете у Таги уже не оставалось ни одного знакомого, ему повстречался один из старых приятелей. Из разговора Таги понял, что в Азнефть в одну из служб, которая находится в подчинении этого человека очень срочно требуется грамотный инженер-нефтяник. К счастью, Таги вовремя сообразил намекнуть о Садыхе, а приятель вспомнил Садыха и даже знал, что он закончил технологический институт в Санкт-Петербурге: «Пусть приходит, я возьму его к себе на работу».
Таги ещё с порога на всю квартиру закричал: «Хадиджа ханум, я нашел работу для Садыха, мой знакомый его берет инженером в Азнефть». Хадиджа сидела на веранде за большим обеденным столом и перебирала рис, ей помогала младшая внучка. Таги начал напевать мелодию и прихлопывать в ладоши, а внучка принялась танцевать. На радостях запела и Хадиджа.

Некоторое время спустя, когда остались одни, Таги сказал: «Жена, нужно доставать замурованные драгоценности. Я должен пригласить приятеля, нужно накрыть хороший стол с угощениями, нужно отблагодарить этого доброго человека. На весь Баку он один не побоялся. Садыху, Мураду и мне нужно купить новые костюмы. Тебе нужно сшить новое платье, а внучкам и внукам купить хорошую одежду, нужны деньги, а продать больше нечего. Буду ломать подоконник».
Под подоконником в стене их спальни были замурованы драгоценности.

В 1920 г., в тот день, когда Серебровский их выселил из дома, самые близкие мужчины - Таги, Садых и ещё только двое родственников, они были родными братьями, - глубокой ночью приехали в эту квартиру и замуровали в стене под подоконником самые ценные вещи. Эти вещи, даже в той дореволюционной жизни Хадиджа всегда держала у себя в спальне и только в сейфе, так просил Юсуф, и она всегда следовала этому правилу и помнила его слова - этих колье хватит на безбедную жизнь и тебе, и нашим детям, и даже внукам. Он-то знал, сколько стоило колье, подаренное ей Мусой Нагиевым, а отцовское было ничем не хуже. Такие же огромные бриллианты, только по форме колье было совсем другое. После 1917 года она никогда их не надевала. Да и раньше, в царское время, эти колье она надевала, только когда близкие ей мужчины были с телохранителями – ведь бриллиантов было больше, чем на сто карат.
Мысль о спрятанных колье согревала её в тяжёлые времена и помогала в минуты хандры и глубокого отчаяния. Пока было что продать, она не разрешала Таги доставать их. Сейчас другое дело. Такой случай с работой для Садыха.
Садых сильно болен, ему нужно хорошо питаться, а Мурад, наконец, в этом году закончил институт, его нужно устроить на хорошую работу. Нужно помочь и дочери Ругии, ей тоже тяжело – у неё три сына. Наконец, устроим себе праздник, надоело так жить, сколько можно мучиться. Достанем и продадим только несколько вещей, а эти колье опять спрячем, их не продашь, у кого хватит денег их купить, пусть лежат.

Таги взял инструменты и стал разбирать подоконник. Хадиджа закрыла дверь своей спальни, а сама села на стул, закрыв собой проход в комнату, вдруг дети Садыха войдут, зачем им знать об этом. Проделав отверстие, он просунул в него руку и стал искать, но отверстие было маленькое и рука глубоко не входила: «Хадиджа, надо вытаскивать камень из подоконника – зови Садыха». Хадиджа позвала сына, но первой примчалась к спальне младшая. «Тебе сюда нельзя», – сказала Хадиджа. Садых вошел в комнату матери, и на его бледном от болезни лице появилась улыбка, улыбка надежды. Наконец, мать разрешила достать колье, теперь всё уладится, заживем по-человечески.
Они с Таги стали вытаскивать камень из подоконника. Камень-известняк был большим и тяжелым. С трудом они его вытащили и положили рядом на пол.
Внутри, за тем местом где лежал камень, открылась полость, но шкатулки с колье и другими драгоценностями не было. У Таги потемнело в глазах, он отошел и присел рядом на стул: «Садых, посмотри их нет, мы ведь сюда положили». Пока Садых нагибался, осматривая полость, Таги замертво упал со стула, его парализовало.
Так, не приходя в сознание, через три дня умер Таги.


Я папу нашла
Смерть Таги, и те тяжелые процедуры, связанные с похоронами по мусульманским обычаям, совсем ухудшили здоровье Садыха. Каждый четверг до сорока дней ездили на семейное кладбище в Баладжарах. Родственников было много. Приходили и друзья Таги.
Садых должен был выполнять обязанности главы семьи. Организовывать похороны и поминки, встречать и провожать приходивших мужчин, сидеть от первого до последнего человека за столом. Таковы правила и обязанности мужчин в мусульманских домах.
Это требовало больших физических сил и здоровья. Силы у Садыха кончились, а здоровья - его никогда и не было.

Уже вскоре после того как минуло сорок дней, родственники нашли возможность уложить Садыха в больницу. Больница имени Семашко, её построил ещё Муса Нагиев, но об этом тогда лучше было молчать.
Дора с младшей дочерью навещала Садыха в больнице. Хадиджа готовила еду, а Дора относила. Через несколько дней Хадиджа опять сказала: «Дора, отнеси еду Садыху, я приготовила, что он любит. Он, наверно, голодный, их еду есть не будет».
Хадидже в 1934 году было всего 54, но она редко выходила на улицу. Подводили ноги. Они опухали, болели и ей тяжело было двигаться, да и вес у неё был большой, она сильно располнела. Дора, хоть и была после смены, возражать не стала.
Она вообще никогда Хадидже не возражала, она даже, наверно, боялась её.
Слово Хача Ханум было для неё законом. Так всю жизнь она называла её и произносило её имя с каким-то трепетным уважением в голосе.

Дора сказала младшей дочери: «Собирайся, пойдем к папе в больницу». Посмотрев на них, Хадиджа заставила внучку переодеться, надеть новое нарядное платье.
Уже в больнице дочка Доры убежала от неё далеко вперед и помчалась в палату, где лежал Садых. Но она не нашла отца на старом месте, на его койке был свернут матрас. Доре сказали, что больной Нагиев умер и его унесли в морг. «Идите в морг и забирайте своего покойника!»

Как только Дора вошла в подвал, где находились покойники, ей стало плохо и она стала терять сознание. Работникам морга нужно было найти и показать покойника. Но Дора боялась и не смогла пойти искать Садыха. Тогда она или кто-то попросил: «Девочка, найди папу». Маленькая шестилетняя девочка не испугалась и нашла своего отца среди покойников. Она побежала к матери радостно крича: "Я папу нашла".
"Рассказ об этом я слышал от мамы, он врезался в её память навсегда.
Она и дома хвалилась своим поступком и перед бабушкой, и перед сестрами, не понимая тогда весь ужас произошедшего", – вспоминает Тофик Балаев. – "Хадиджа, кажется, умерла вскоре после того, как узнала, что все мужчины её семьи погибли или пропали без вести. Ведь с фронта не вернулись её сын Мурад, все три внука и муж дочери Ругии, Кямал. Когда они погибли, где и как – я не знаю. Хадиджа умерла, видимо, от кровоизлияния. Рассказывали, что её лицо стало черным.

Когда она точно умерла и где похоронена, я не знаю, ведь хоронили одни мужчины, а женщинам даже не разрешали ходить на кладбище. Потом это было во время войны, они все днём работали, а вечером учились – время было такое.

Подниматься наверх тяжело, а спускаться вниз с той высоты, на которой находились мои родные, гораздо труднее. Вы знаете, лучше меня, сколько людей покончило с собой, сошло с ума, опустилось на самое дно жизни, но она, моя прабабушка, выстояла. И это очень дорого.

© Т. Балаев, И. Ротэ (jonka)

Примечания:

Я очень благодарна Вам, Тофик Балаев, за Ваше доверие к нашему сайту и ко мне лично, за то, что с большим терпением отвечали на все мои многочисленные вопросы, за нашу плодотворную совместную работу.

© При использовании материалов данной статьи ссылка/линк на сайт "НАШ БАКУ"(www.ourbaku.com) ОБЯЗАТЕЛЬНА!

При использовании любых материалов Сайта как источника информации обязательно указание на непосредственный адрес статьи и имя ее автора. КОММЕРЧЕСКОЕ использование любых материалов сайта в журналистике и в иных целях: (воспроизведение целиком или частями, переработка и распространение и т.п.) возможно ТОЛЬКО с письменного разрешения администрации сайта. Запрос посылается по адресу info(at)ourbaku.com