Вероника Трипольская "Всему начало"

Вероника Трипольская "Всему начало"

Ника Трипольская в "семейном халате" - кимоно, который согласно легенде был привезен из Китая Дмитрием Трипольским.

Вдруг позвонил брат и сказал мне, что он узнал, что два младших брата дедушки похоронены недалеко от Нью-Йорка. Я не могу описать то, что я почувствовала в тот момент. Только за день до этого мой муж-медиум в который раз говорил мне:” Ищи своих родственников. Кто-то из них здесь неподалеку”.

И в который раз я отмахивалась: ”Посуди сам - кого искать? Я даже не знаю, кто именно из них выжил в революцию. Знаю, что двоих (младших, как мы были уверены) расстреляли, но не знаю кого. Знаю, что одному брату баба Лиза(скульптор) писала в Париж до тех пор, пока деда не посадили, т.е. до 1935 года. Но кому она писала? Я не знаю даже имени пятого дедушкиного брата”, - пыталась я вразумить мужа.

Помнила я, что после реабилитации деда его жену Анну Васильевну чудом нашла вдова одного из его братьев, и они стали переписываться. Я ей тоже писала, но увы, теперь не помню ни ее имени, ни координатов. Чьей вдовой она была? Спросить уже не у кого - никого из них давно уже нет в живых.

Я была уверена, что никто из братьев не мог приехать в Штаты - никто из них не знал английского. Дома говорили и по-французски, и по-немецки, но английского они не знали. Вряд ли кто-либо из них стал бы уезжать из Парижа на склоне лет.

Я с детства любила рассматривать старинные фотографии, хранящиеся в семье (а сколько их было уничтожено после войны, когда люди боялись, что "бывших" опять начнут арестовывать!).

Что-то все пыталась узнать у бабушки Анны Васильевны, которая отвечала мне весьма скупо, по привычке боясь всех и вся в советском государстве. Я же по молодости и по глупости даже эти скупые сведения не записывала. Потом 3 января 1977 года бабушка скончалась, и уже не у кого было больше расспрашивать о прошлом.

А потом начались мои переезды к местам службы моего мужа, офицера Военно-Морского Флота, потом была эмиграция, которой я всячески сопротивлялась. Ну а в эмиграции - кому какое дело до нашей фамилии?! Оказалось, есть кому!

Два с половиной года назад Татьяна Борисовна Сперанская обнаружила, что два младших брата моего дедушки Владимира Родионовича Трипольского похоронены относительно недалеко от нас, в том же штате, где я живу теперь. Так вот все и закрутилось, завертелось...

Оказалось, что могилы двух младших братьев Георгия (Юрия) и Николая, в пяти часах езды от нас, на кладбище в Ново-Дивеевском монастыре, а сами они после войны жили на Лонг Айленде.

Мне удалось найти людей, которые были с ними знакомы! Я решила поехать навестить их могилы в день смерти Николая, 6 мая. И мы с мужем двинулись в путь. Дорога была долгой и трудной. Но, наконец, мы у дома, где жили братья.

На улице, ведущей в гору, стоит простой кирпичный двухэтажный дом с садиком сзади и гаражом. Теперешних владельцев дома не было, и во внутрь мы попасть не смогли. Как жаль! Хотя понятно, что вряд ли что-либо осталось с тех времен. Вдова Николая продала дом где-то после 1974-года, после смерти Юрия, дом, конечно, и ремонтировали, и перестраивали, но как хотелось прикоснуться к стенам, почувствовать их тепло, их ауру!

Мы решили заехать на Лонг Айленд, посмотреть на места связанные с ними.

По улице, где когда-то жили одни русские, мы добрались до церквушки, которую помогал строить Николай, и в которой до сих пор проводятся службы. Церковь крохотная, сказочно красивая. Дверь нам отпер староста - г-н Тимидис. Он и его жена и были теми людьми, что знали братьев. Внутри церкви красивый иконостас, множество икон старинных и современных. Одна из самых больших икон была подарена Морганом именно этой церкви.

Мне так хотелось узнать хоть что-нибудь о моих родственниках, одна надежда была на г-жу Тимидис. Но она чувствовала себя скованно, впервые видя нас и, видимо, привыкнув за свою сложную жизнь к осторожности, к осмотрительности.

Рассказав о работе Николая, о болезни Юрия, она с яростью добавила:” Как они ненавидели коммунистов!” - Я спросила у нее:” А как братья попали в Штаты?” - “ Как все мы”,- ответила она, - ”через Германию”. Это было новостью для меня.

До монастыря Ново-Дивеево мы добирались полтора часа в кромешной темноте. На следующее утро, узнав, где именно захоронены братья, мы отправились на кладбище. И вот я стою у могил моих двоюродных дедов. Единственных из пяти братьев, у которых они есть. Могил не могло быть у расстрелянного Сергея, у Владимира, закатанного под асфальт в лагере под Карагандой, у бесследно исчезнувшего в революцию Дмитрия.

Могилы нет и у их отца Родиона Павловича, убитого в жутком 1918 году, потому что уже в советское время уничтожили кладбище, где он был похоронен, и церковь, у которой это кладбище находилось.

На фото, предположительно снятом где-то в 1903-1904 году - Елизавета Родионовна вернулась из Франции, постригшись по последней моде, младший брат Николай совсем еще ребенок - запечатлена семья Трипольских, пережившая так много в последующие годы!

Глава семьи был зверски убит, старший сын - расстрелян, мой дед - замучен до смерти в сталинском концлагере. Две женщины, изображенные на снимке, умерли своей смертью, но могил их не сохранилось. Но кто из них мог тогда это предвидеть? Просто собралась семья, пусть не в полном составе, просто решили сделать снимок на память...

В семье был другой снимок, который мне нравился намного больше - Елизавета стоит посередине, а братья стоят по бокам, положив руки друг другу на плечи и как бы оберегая ее.

И все они - одна семья, и все они вместе, казалось бы, навсегда.

Куда-то пропал этот снимок, а от семьи нашей почти никого не осталось. Я же пыталась что-то сделать, что-то прояснить для себя в память об этих моих предках, снятых более ста лет назад в нашем имении под Полтавой.

Меньше всего мне известно о старшем брате моего дедушки - Сергее Родионовиче Трипольском. На семейном снимке он стоит первый справа в белом кителе. В расстрельных списках год его рождения указан неверно. Если бы Сергей Родионович был 1885 года рождения, то тогда на этом снимке ему было бы лет 19 максимум. А тут перед нами мужчина лет 30-ти, так что, скорее всего, он родился в 1875 году. Сергея Родионовича нет в списках, окончивших Петровский Полтавский Кадетский Корпус.

Но списки эти на сегодняшний день далеко не полные - по ним получается, что зачастую в один год выпускается всего один корнет! Конечно же, ППКК он закончил, а вот как сложилась его дальнейшая судьба? На этом снимке (1903-1904 годов предположительно) Сергей Родионович в военной форме офицера, он прапорщик 10-го Драгунского Новгородского Короля Вюртембергского полка, расквартированного в г.Сумы.

Служил Сергей Родионович недолгo. Где-то в 1905-1906 году он ушел в отставку прапорщиком и поступил в Уманское Училище Садоводства и Земледелия, которое заканчивает в 1908 году. Почему Сергей Родионович так быстро расстался с военной службой? То ли из-за его пристрастия к карточной игре, то ли из-за того, что пришлось помогать стареющему отцу управлять имениями, то ли просто захотел жить помещиком? Кто знает...

Несмотря ни на что, с началом гражданской войны Сергей Родионович, как и другие его братья-военнослужащие, вступает в борьбу за те Россию и Украину, которые он знал и любил, служит в Вооруженных Силах Юга России. После эвакуации в Турцию летом 1920-го года он возвращается на корабле "Саратов" в Севастополь, где продолжает службу в Русской Армии (по сведениям С.В. Волкова "Офицеры Армейской Кавалерии", M., 2002 г.)

Сергей Родионович не смог эвакуироваться из Крыма вместе с братьями - Дмитрием, Георгием, Николаем. Почему ему это не удалось? Был ли он кем-то предан? Заболел ли в неурочное время? Вряд ли я когда-нибудь об этом узнаю. Но, поверив обещаниям Тухачевского, он, как и тысячи офицеров царской армии, был расстрелян в Ялте в 1920 году 6-го декабря.

После реабилитации деда Владимира Родионовича бабушку Анну Васильевну нашла вдова Сергея, тогда еще, в 60-е годы, жившая в наших местах на Украине и все еще носившая нашу фамилию, несмотря на то что в 30-е годы вышла замуж вторично. Не помню, как ее звали.

Она была урожденная фон Рот, из тех фон Ротов, что тоже учились в Петровском Полтавском Кадетском Корпусе. С бабушкой они переписывались долго. У нее сохранились какие-то письма и фото, и что-то из этого она прислала Анне Васильевне. Но бабушка в 86 лет почти полностью ослепла, и отвечать вдове Сергея Родионовича стала я. Мне было очень жаль ее, в полном одиночестве доживавшую свой век. Я все пыталась сагитировать наших на поездку к ней, а заодно посмотреть на родные места. Но отец не хотел связываться с местными властями (и его вполне можно было понять), и из моего проекта ничего не получилось.

Борис Владимирович Гернгросс (29.04.1878-04.07.1943) - кузен братьев Трипольских, племянник Марии Феликсовны, тоже был уроженцем Полтавской губернии.

Происходил он из старинного нидерландского рода, представители которого многие столетия (начиная с 16-го века) служили Российскому государству не только на полях брани, но и на различных гражданских поприщах.

Отдельного портрета Бориса Владимировича нет, но на семейной фотографии Трипольских он стоит рядом с моим дедушкой, Владимиром Родионовичем, загорелый, наверное приехал навестить родных прямо из летних лагерей.

Борис Владимирович по окончании Петровского Полтавского Кадетского корпуса в 1886 году поступает в Михайловское Артиллерийское училище, которое заканчивает в 1899 году.

Он всего на год моложе Дмитрия Родионовича, и многое в начале их службы совпадает - частые перемещения из полка в полк, продвижения по службе, награды.

Но после окончания Николаевской Академии Генштаба в 1906 году по первому разряду, карьера Бориса Владимировича набирает другую скорость.

Окончив годовой курс Офицерской кавалерийской школы в 1907 году, он почти три года (январь 1907 - декабрь 1909) командует эскадроном в 10-м уланском Одесском полку (интересно, что и Георгий и Николай тоже служили в этом полку, но позже).

Видимо, за время жизни в Одессе Борис Владимирович познакомился с братьями Катаевыми, оба из которых использовали его фамилию в своих произведениях. Борис Владимирович впоследствии не только командует полками, он преподает военные науки в Елисаветградском кавалерийском училище.

Борис Владимирович действительно храбро сражался в I-ю Мировую войну, если еще до получения звания полковника он награждается именным оружием, а к концу 1917 года получает звание генерал-майора.

В 1918 году Борис Владимирович служит в армии Украинской державы, с сентября 1918 он - начальник Елисаветградского Кавалерийского училища, член комиссии по строительству армии, Генеральный Хорунжий (сведения взяты из Википeдии). Позже Борис Владимирович участник Белого Движения в составе ВСЮР.

К сожалению, после разгрома Врангелевских войск в Крыму Боис Владимирович был вынужден покинуть Родину. Он эвакуируется на корабле "Аю-Даг" в Галлиполи, а затем в Югославию. И весь этот нелегкий путь рядом с ним был прежде всего самый младший брат моего деда - Николай (на фото он рядом с Елизаветой Родионовной). Очевидно, не имея собственной семьи, Борис Владимирович относился к нему как к собственному сыну.

В эмиграции Борис Владимирович был членом Общества офицеров Генерального штаба председателем полкового объединения в Горице, преподавал на Высших военно-научных курсах в Белграде.

Сведений о дальнейшей судьбе Бориса Владимировича нацти не удалось.

При полном или частичном использовании материалов статьи ссылка на наш сайт обязательна.